История Смотрителя Маяка и одного мира - стр. 27
1.2.2 Primus inter pares>17
Король Шестистороннего Королевства Оланзо Озо ожидал ежедневного доклада своего Первого советника. Он сидел, удобно устроившись в кресле приёмного зала королевского дворца и наблюдая, как солнечная полоса из узкого и длинного, словно бойница, окна медленно подбирается к нему: сначала по паркету из тёмного дерева, затем по ковру цветов королевского дома – пурпурно-красного и травяного. Оланзо раздражённо поджал ноги, когда солнечная полоска почти коснулась его туфлей, и посмотрел на часы. Конечно, такого не могло быть, чтобы Голари опоздал к докладу, но в последнее время Сэйлори всё чаще становился нетерпеливым. Да ещё и этот мальчишка… король тяжело вздохнул. «Правитель должен быть подобен чёрной глади воды, в которой каждый не мог бы разглядеть ничего, кроме собственного отражения – до тех пор, пока вода, по своему разумению, не поднимет волны свои и не обрушит их на голову того, кто всматривается слишком долго», – вспомнил Оланзо «Книгу правителя стороны Штормов», которую они с братьями часто читали в детстве, чтобы от души посмеяться.
Слуга доложил о том, что лори Первый советник Голари Претос прибыл для доклада, и король надел свою обычную маску делового равнодушия.
– Мэйлори>18, моё почтение, – Голари вошёл и застыл в церемонном поклоне.
Он был совсем не стар и даже по-своему хорош собой, но всегда выглядел очень уставшим и напряжённым, как будто его терзала болезнь, которую он изо всех сил пытался скрыть. Это было слишком даже для профессора логики и древних языков и главного консультанта самого скучного отдела Королевской ратуши – Зала Правил и Следствий. Говорят, никто ни разу не видел улыбки на его вытянутом лице. Оланзо до сих пор не мог понять, доверяет ли он этому человеку: он назначил его Первым советником только за неимением других кандидатур, и, что самое скверное, Голари это прекрасно понимал. Была ещё Регана Фэтч – строгая и властная вдова генерала Фэтча, которая отлично справилась бы с обязанностями Первого советника короля, но Оланзо не стал назначать её по личным причинам: в глубине души он был уверен, что женщина не может быть настолько же хороша в государственных делах, как мужчина (если только эти дела не касаются придворных интриг, разумеется). Смотря на свою жену, королеву Эйрил, он видел только бесконечные мечты о путешествиях «всей семьёй» (как будто Сэйлири не знает, что король не может просто так отправиться в путешествие), балах, платьях, украшениях, перемежающиеся порывами облагодетельствовать каких-нибудь несчастных (впрочем, не очень продолжительными) и уверениями в вечной любви и верности, от которых Оланзо начинало порядком подташнивать.
Осторожно взглянув на короля, Голари заметил, что Сэйлори страшно не в духе, и замер у входа в почтительной нерешительности. Он знал, что сын Оланзо – принц Таэлир – исчез из дворца два дня назад и до сих пор о нём не было никаких известий, хотя столичное Общество Королевских Птицеловов>19 почти в полном составе отправилось на его поиски. Оланзо раздражённо махнул в сторону кресла напротив своего и отвернулся к окну, приготовившись слушать очередное произведение аналитической мысли Зала Всеобщих Донесений.
Советник сел в предложенное ему кресло прямо, как школьник, и открыл папку, которую держал в руках.