История Пскова и Псковской земли - стр. 32
5. Верховная власть веча, в самом обширном смысле этого слова, распространялась на все псковские владения, на все пригороды. Псковское вече держало пригороды в полном подчинении своим приговорам и требовало, чтобы они о всех общественных делах обращались в нему за разрешением и не распоряжались своевольно, в противном случае налагало на своевольный пригород тяжелую пеню. Так, под 1477 годом читаем в летописи: «Псков (Псковское вече) опалился и изпродал опочан (разгневался и положил пеню на пригород Опочку), а взял сто рублей (пеня) за то, что они повесили татя коневого, а без псковского (веча) повеленья». Значит, псковское вече точно так же хозяйничало в пригородах, как и в самом Пскове, и строго смотрело за тем, чтобы везде в Псковской земле делалось не иначе как по его повелениям.
6. Вече одно издавало законы для всей Псковской земли и утверждало их положением в ларь Св. Троицы, и строго наказывало того, кто осмелился бы издать какой закон и положить в ларь Св. Троицы не спросясь веча, хотя бы издавший действовал по власти, данной ему вечем. Так, под 1484 годом в летописи сказано: «Вече из заповеди закликало посадников (лишило покровительства законов), что грамоту новую списали и в ларь вложили на сенях с князем Ярославом, а Псков того не ведает». Равным образом отмена законов принадлежала только вечу, как прямо говорит псковская судная грамота: «А которой строке пошлинной грамоты (закона) нет; и посадником доложити господина Пскова на вече, да тоя грамота написать. А которая строка нелюба будет господину, Пскову; ино та строка вольно выписать вон из грамот».
7. Никакое общественное дело не могло быть начато без разрешения веча; построение городских стен, постройка мостов, даже церквей, – все делалось с разрешения веча и даже нередко под надзором назначенных вечем комиссаров. Так, например, в 1476 году вече разрешило слобожанам Кокшинской волости поставить город у реки Лоди и вслед за выдачею вечевой грамоты на постройку города послало на место, где будут ставить город, двух посадников и бояр своих изо всех концов, которые должны были распоряжаться строением и донести вечу, когда город будет поставлен. От веча же зависели назначение мер, весов и ходячих денег. Так, под 1409 годом читаем в летописи: «Отложиша (все Псковичи, вече) во Пскове кунами торговати, и начаша торговати пенязи». Или под 1424 годом: «Начаша Псковичи деньгами торговати, чистым серебром», самые клеймы на монетах показывали, что монеты чеканились не иначе как по повелению всего Пскова или веча, ибо надпись на клеймах состояла только в том, что деньга псковская. Или относительно перемены торговых мер под 1458 годом сказано: «Того же лета прибавиша псковичи зобницы (увеличили хлебную меру) и палицу привишили к зобенью (к меренью хлеба привесили правило, палку, чтобы сравнивать зерны и вообще сыпучий товар с краями меры, или чтобы поколачивать меру, чтобы плотнее улеглось зерно) при посаднике степенном Алексее Васильевиче, а старых посадников, (которые своевольно уменьшили перед тем меру) избив на вече». Все распоряжения и правила относительно торговли также утверждались и издавались вечем или с его разрешения, а равным образом также и отменялись; например, под 1472 годом летопись говорит: «Посадник Псковский Афанасий Юрьевич, и бояре псковские, и сотские и судьи льняную грамоту подраша, вынемше из ларя (конечно по приговору веча, как показывает продолжение рассказа), и бысть всем христианом радость велия, с осми бо год она была в лари (действующим законом по торговле льном) да много христианам истомы и убытков в тое время было». Назначение разных поборов, раскладка податей и повинностей, наряды на службу, пожалование земель или каких-либо привилегий по всей Псковской земле единственно принадлежало только псковскому вечу, а никакой другой власти.