История противостояния: ЦК или Совнарком - стр. 69
Если позиция Л. Б. Красина полностью отражена на страницах партийной печати, то взгляды В. В. Осинского можно реконструировать в полном объеме лишь с привлечением документов РГАСПИ.
В начале марта 1923 г. неугомонный В. В. Осинский направил в предсъездовский «Дискуссионный листок» свою статью «Ревизия ленинизма и ликвидация безграмотности». Задержав ее на три недели527, редакция все же опубликовала в четвертом номере опус вечного оппозиционера, сообщив, что ею опущены «…в статье […] некоторые места, печатание которых она считает нецелесообразным и кои подлежат обсуждению исключительно внутри партии»528. Притом что формально у Осинского был карт-бланш на выступления в печати: менее чем за год до этого, 24 февраля 1922 г., Оргбюро, рассмотрев «Просьбу редакции “Правды” о привлечении к более регулярному и частому сотрудничеству в “Правде” тт. Троцкого, Зиновьева, Сталина, Сокольникова, Каменева, Пятакова, Томского, Андреева, Рудзутака, Смирнова В. М., Осинского и Яковлева529», предложило всем «указанным товарищам более регулярно сотрудничать в газете “Правда”»530.
26 марта 1923 г. В. В. Осинский направил «На правах рукописи. Только для членов XII съезда РКП» тезисы, которые озаглавил «То, что “подлежит обсуждению исключительно внутри партии”». В тезисах Осинский сразу заявил: указанные редакцией «…“места” составляют около трети […] статьи и выброска их наполовину парализует всю ее (статьи. – С.В.) аргументацию»531. В. В. Осинского, который был опасен для большевистских вождей, делегатом на съезд не избрали, что, видимо, было заслугой И. В. Сталина как главного большевистского кадровика. В. В. Осинский не сдался и написал послание будущим участникам съезда: «Не будучи делегатом съезда и не имея возможности на съезде изложить выброшенные редакцией положения, я вынужден их довести до сведения членов съезда в письменной форме. Одновременно члены съезда [должны] судить о возможности беспристрастности редакции “листка” и о том, только ли одна забота об интересах партии в целом побудила к устранению этих мест. Мы перепечатываем здесь весь конец статьи, начиная с того места, где ставится вопрос – какие именно необходимые усовершенствования нашего партийного и советского аппарата не проведены в жизнь»532. Осинский – с оговоркой – признал, что большинство требований вечных оппозиционеров, разошедшихся с высшими кадрами РКП(б) еще в 1918 г., удовлетворено: «…если хотите, большая часть наших предложений уже принята партией. Что еще не достигнуто? – Две вещи огромной важности»533. Первой была пресловутая «внутрипартийная демократия», остававшаяся, по справедливому указанию Осинского, «“листом бумаги”, который был формально подписан руководящей группой, но который был ею лишен реального содержания. Ибо одновременно с тем, как т. Зиновьев набивал себе мозоли на языке от повторения слова “рабочая демократия”, “партийная демократия” и т. д., он же руководил ожесточенной травлей всякой оппозиции, всякого инакомыслия. Пользуясь преимуществами», о которых подробно говорилось в напечатанном «Дискуссионном листке № 4» тексте статьи Осинского, Зиновьев, по выражению Осинского, «искажал, переиначивал до неузнаваемости мысли всякого оппонента, создавал атмосферу психологического террора, водворяя в партии фракционные нравы, плодящие в ней взаимное озлобление, склочность, угрюмую замкнутость – вместо товарищеской спайки». «Не видим ли мы того же самого и сейчас – перед XII съездом?»