История Петербурга в преданиях и легендах - стр. 96
Для большей достоверности всей этой невероятной истории были использованы петербургские скопцы. По их утверждению, им будто бы удалось обратить в свою веру лакея Петра III, который подтвердил, что «Селиванов действительно император и что он его сразу узнал, как только увидел».
Легенды о Петре Фёдоровиче в петербургском городском фольклоре постоянно переплетаются с легендами о Кондратии Селиванове и даже с легендами о Пугачёве. Так, например, в народе ходили слухи, что все эти три лица суть одно и то же, что это Спаситель, который вырос у немцев, а затем пришел к нам царствовать под именем Петра III. А потом уже, после чудесного спасения, скрывался под разными именами.
Между тем подлинный Кондратий Селиванов в 1795 году, отбыв ссылку в Сибири, вернулся в Москву и там продолжал называть себя то Петром III, то Иисусом Христом. По указанию Павла I он был разыскан и доставлен в столицу. По некоторым сведениям, «император довольно долго и тихо говорил с ним в кабинете».
В Петербурге Селиванов жил до 1820 года. Свободно проповедовал и, как утверждают, принимал у себя многих высокопоставленных персон, вплоть до обер-прокурора Синода, личного друга Александра I, князя Голицына. Да и сам император, по некоторым легендам, накануне Аустерлицкого сражения имел с Селивановым продолжительную беседу, во время которой тот предсказал ему поражение. По другому преданию, в 1812 году Селиванов «лично благословил своего „внука“ Александра I на войну с Наполеоном».
Запрет на деятельность скопцов в Петербурге появился неожиданно. Едва столичный генерал-губернатор Милорадович узнал, что его племянника, поручика гвардейского полка Алексея Милорадовича, будто бы по его личному согласию вот-вот готовы оскопить, как тут же добился у императора высылки Селиванова и запрета его секты.
Легенды, напоминающие о скопцах, нет-нет да и появляются сегодня. На Троицком поле, что вблизи проспекта Обуховской обороны, недалеко от Троицкой церкви, в своё время были выстроены дома для рабочих. Вскоре в обиходной речи их стали называть «кораблями». Сохранилась легенда о том, что во время наводнения 1924 года они как бы всплыли, а затем, как только вода спала, встали на свои прежние места. Но есть и другая легенда об этих домах. Будто бы здесь некогда обитали многочисленные секты скопцов, благодаря чему эти дома и получили в народе такое название.
Особое место в мифологии Петербурга принадлежит блаженной подвижнице с Петербургской стороны Ксении, прозванной в народе Петербургской, или Блаженной. И не потому, что она стала героиней многочисленных легенд и преданий. Таких героев в трёхсотлетней петербургской истории достаточно. И даже не потому, что её причислили к лику святых, и она как бы официально стала небесной покровительницей города. Значение её для петербургской низовой культуры состоит, как нам кажется, в том, что её смерть, случившаяся более двухсот лет назад, игнорировалась, не признавалась петербуржцами всех поколений. О Ксении Блаженной складывались и передавались из уст в уста легенды как о современнице. Так было в XIX веке. Так было в ХХ-м. Это продолжается и в наши дни.
Несколько нарушая хронологическую последовательность нашего повествования, мы всё-таки решили объединить весь известный нам цикл легенд о Ксении Блаженной и условно отнести их к елизаветинскому Петербургу.