История одной беременности - стр. 28
Удивительный мужчина.
— Держи.
Передо мной тарелка с самой обычной капустой (еще и с томатной пастой переборщили), с колбасками дешевыми, из которых жир вытекает. Неужели Корневу приятно питаться вот этим?!
Я — далеко не лучший кулинар. Выпечка у меня периодически горит, блины рвутся, печенка выходит суховата. Но даже я способна приготовить капусту так, чтобы на зубах не хрустели специи.
— Можно вопрос? Зачем ты заказываешь у них еду?
Раньше мы не общались о чем-то, кроме моего здоровья. Задушевная болтовня — это не про Макара. Из него слова лишнего не вытянуть. Я первое время пыталась шутить или погоду обсуждать, но в ответ получала красноречивое молчание.
— Привык, — отвечает Корнев, подставляя ко мне чашку с ароматным чаем; к тому претензий никаких, идеальная выдержка и вкус. — Я могу любой доставкой города воспользоваться, но эти ребята мне нравятся. Да, не всё у них идеально. Но они стараются.
— Я предлагала тебе готовить на постоянной основе…
— А я отказался. Не эксплуатирую клиентов. Думаешь, ты единственная предложила готовку или уборку?
Почему-то слова ранят, ударяют под дых со всей мощи. Хотя, казалось бы, а чего удивительного? Что он, только меня на кушетку укладывает? Нет, конечно. Клятву верности не приносил.
Мы однажды даже пересеклись с одной из девушек: ту ждала машина у ворот, а я спешила к Макару на прием. Мы друг на друга взглянули мельком и… поздоровались кивком подбородка. Хотя и не были знакомы. Как будто нас объединяла общая тайна.
Больше вопросов не задаю и общаться не пытаюсь. Вяло ковыряюсь в тарелке, пока перед глазами вспышками скачут сцены из сегодняшнего дня. Галопом, сменяя друг друга в безумной пляске.
Мне даже чудится довольное выражение лица Кирилла, его запрокинутая голова, трепещущие ресницы брюнетки, что елозит по столу. Я не видела деталей, но мозг услужливо их дорисовывает.
Вроде бы я должна радоваться. Тяжелый разговор откладывается навсегда. Никаких сомнений больше нет. Теперь мы точно разведемся.
Но легче от этого не становится.
Я хотела разойтись мирно (и вообще, не разойтись, а прояснить, что между нами происходит), но не застать мужа с другой женщиной.
— Ты куда потом? — голос Макара выбивает из колеи. — Домой поедешь?
— А у меня есть выбор?
Изучает. Рассматривает. Бесстыдно обходит взглядом темнеющим. Он ведь даже не интересовался, что конкретно у меня произошло. Не стал в душу влезать, тормошить, допытывать. Но каждый его вопрос — как нож в самое сердце. Умеет же надавливать на болевые точки.
— Оставайся. В гостевой комнате халат есть и тапочки.
Умеет же Макар вывести из состояния равновесия. Желание согласиться, напроситься, навязаться столь велико, что приходится сглотнуть.
— Да ну… я…
— Слушай, я не люблю неопределенность. Ты зачем приехала? Сосисок поесть?
Логично. Не за сосисками я приехала, а за спокойствием и компаний. Хоть какой-то. За возможностью отдышаться, ненадолго отвлечься. Потому что не потянула бы квартиру, в которой всё пропахло Кириллом.
— Мне было некуда пойти, — повторяю недавнюю фразу.
— Именно. Поэтому доедай, убери тарелку в посудомойку, и я покажу тебе спальню.
Механически выполняю команды. Остатки еды выбрасываю в мусорное ведро, спешно обмываю кружку, а тарелку складываю в громадную посудомоечную машину. Блин, зачем ему одному такая объемная?!