История одного мира. Часть I - стр. 18

Вернув маску на место, он направился по мощеной разноцветными полупрозрачными камнями аллее, окруженной высокими желтеющими тополями, в сторону Обзорной площади, чтобы взглянуть на город, который он за пять лет войны почти забыл.

Искусственное солнце поднялось уже достаточно высоко, и с холма в форме полумесяца, по вершине которого растянулся фешенебельный район с фамильными виллами древнейших родов страны, открывался замечательный вид на просторы жилых кварталов. Темное отвратительное пятно района номер 7, опухолью прилипшее к подножию новых кварталов, от взоров городской элиты закрывала живая изгородь исполинских размеров, тянувшаяся вдоль всей северо-западной оконечности холма. В темно-зеленые густые ветви вечнозеленого кустарника-гиганта были вплетены многочисленные прозрачные сферы, в которых жили разумные светлячки из Треугольника огненных планет, одной из самых дальних окраин Королевства. В свое время, когда все лица нечеловеческого происхождения были вынуждены покинуть столицу, светлячки (сами себя они называли Народом Внутреннего Света) смогли добиться Высочайшего разрешения остаться жить внутри атмосферного купола. В качестве платы за это их дома-шары и самих светлячков стали использовать в качестве фонарей, а потом и просто для украшения города. А пару десятков лет назад, когда народ внутреннего света набрался смелости и изъявил желание основать свой собственный квартал и жить не порознь, а рядом друг с другом, все прозрачные дома собрали вместе и вывесили на изгородь на Аристократическом полумесяце. С тех пор светляки оказались ближайшими соседями самых влиятельных людей Королевства, и многие из них даже умудрялись заводить полезные знакомства и пробиваться в верхние слои общества.

Среди светляков у Кевара был один хороший знакомый по имени Боб, и, насколько Кевар сумел выяснить, сейчас он занимался изучением родины Народа Внутреннего Света, заброшенной триады огненных планет в глубине Бездны. Аргомантис решил для себя, что когда, в конце концов, столица доведет его до исступления, он слетает навестить старого товарища – явно лучше, чем прозябать в обществе столичных кутил.

Пройдя мимо изгороди, Кевар вышел на узкий каменный язык, выпирающий из Обзорной площади и холма на несколько десятков метров. С него открывался самый лучший вид на эту часть города. Сферы домов жилого квартала вдали, за Королевскими Полями, сверкали на солнце до боли в глазах. На их фоне ярко-зеленые просторы Полей приятно контрастировали со стеклянным блеском монументальных зданий, взгляд отдыхал на столь редком островке природы.

Кевар с любопытством осматривал город, в котором он провел немало лет, но который так и не стал ему родным. Столица, шумная, пыльная, многогранная, погрязла в суете, делах, пороке и лжи. Он никогда не любил политиков, чиновников, торговцев – всех тех, кто паразитирует и наживается на других людях – а тут их концентрация на квадратный километр была значительно выше допустимой нормы.

Налюбовавшись вдоволь видом, Кевар решил спуститься по широкой мраморной лестнице с холма, где по окраине Полей расположились многочисленные рестораны, уличные кафе и бутики – в общем, все то, что необходимо для приятного времяпрепровождения избалованным роскошью аристократам. Впрочем, кроме дорогих и безвкусных магазинов, тут были и крайне милые и уютные кафешки, прятавшиеся в старинных двориках, и неплохие семейные ресторанчики. Достаточно было немного углубиться в сторону от главной улицы, и можно было найти даже крохотные лавки со всевозможными самодельными украшениями, старинными космокостюмами и прочими любопытными штуками для ценителей душевных вещей. Немного побродив среди цветастых зонтиков и ярких витрин, Кевар вскоре нашел свое с давних пор любимое кафе «Судьба Дет’кина» и пристроился за круглым столиком на уличной веранде. По грубым потемневшим от времени доскам настила легкий ветерок, задувавший с Полей через узкий проем между двумя трехэтажными домами, лениво гонял несколько опавших листьев: ярко-желтый, бордовый и сморщившийся коричневый. Кевар наклонился и подцепил пальцами изъеденный тлением и временем крохотный листик. Два других пощеголяли еще немного своими яркими красками и унеслись в неизвестном направлении. А ущербный малыш остался в руках Кевара. Тот долго рассматривал ломкие края и засохшие прожилки, явно проступающий узор на полупрозрачной поверхности листа. Потом молодой лорд аккуратно убрал листик в нагрудный карман куртки и сделал заказ владельцу кафе, старому, хромому на обе ноги, Арнольду Дет’кину.