История медицинской лавочки - стр. 8

Если помните, в начале этой истории говорилось, что Андрей Аникеев с первых минут появления на свет решил посвятить себя служению людям. Автор этих строк придерживается такого же правила. Поэтому отвергаю упреки, что не сообщаю, какие именно удобрения требуются для превращения свинца в золото. Во-первых, я не хочу сделаться причиной мирового обвала стоимости драгоценного металла. Только вообразите, сколько банкиров может приставить пистолет к своему виску. Да и простым людям от моей болтливости сделается несладко, особенно женщинам, чьи золотые украшения станут дешевле оловянных ложек. Поэтому я не оглашаю секрет, иными словами, взваливаю на себя ответственность за стабильность мировой экономики. И даже не требую благодарности за это.

Следующим утром стоило Аникееву с Егупкиным приоткрыть глаза, они наперебой кинулись рассказывать друг другу удивительный сон. Но вскоре сообразили, что это не сон, а реальность.

У некоторых писателей есть набившее оскомину выражение «жестокая реальность». Но я не стану употреблять его, ибо многие воскликнут: «Нам бы такую жестокость в реальности!»

– Вот подвалило, так подвалило! – глубокомысленно заявил Егупкин, когда окончательно пришел в себя.

– Да, – согласился Аникеев, – многие бы не отказались сделаться такими погорельцами, как ты.

– Это верно. Со мной давно уже хотели поменяться.

– Чем поменяться?

– Жилплощадью. Предлагали трехкомнатную квартиру в центре города взамен моего дома.

– И кто этот ненормальный?

– Ненормальная – Таисия Веденская.

Язвительная интонация, с которой Егупкин произнес это имя, говорила о непростых отношениях с упомянутой особой.

– Кто это?

– Поздравляю! Она лишили тебя работы, а ты даже фамилию не запомнил. Хозяйка фирмы «Накормлювсех», которая выкупила ваш завод, превратив его в консервную фабрику. Еще и на мой дом разинула рот.

Аникеев мысленно перебросил несколько соображений по поводу несостоявшегося обмена из левого полушария в правое, но логики в действиях Веденской так и не обнаружил.

– Извини, но при всем уважение к твоему сгоревшему дому, он стоит дешевле трехкомнатной квартиры в центре города.

– Да пусть хоть Грановитую палату предлагает – все равно не соглашусь! Выскочила замуж, как только я ушел в армию.

– Твоя невеста?

– Позабыла про любовь через месяц – подыскала себе бизнесмена. Но просчиталась, они разошлись.

– Так вот откуда у нее деньги!

– Деньгами он не поделился. Она все заработала сама.

– Стало быть, неглупая баба. Но зачем ей понадобился твой дом? Хочет загладить вину перед тобой?

– Овощехранилище она хочет построить внутри кургана! Под землей затраты на холодильники меньше. А мой дом мешает ее планам.

– Погоди… тогда, может быть, он сгорел не случайно.

– Не знаю. Соседи говорят, загорелся во время грозы. Я не видел – в то время был на рыбалке. А может, кто-то и поджег под шумок, теперь уже ничего не докажешь – все улики сгорели.

Но Егупкин ошибся, он нашел доказательство, но не обратил на него внимания. На пепелище он обнаружил металлическую коробочку, которую забросил в сарай. Аникеев же, увидев ее, сразу же все понял. Завод, где он недавно работал, когда-то выпускал современные ионные громоотводы – они помещались в такие же металлические корпуса. Внутри железных корпусов устанавливался генератор ионного излучения, луч которого вертикально направлялся в небо. Во время грозы электрический разряд находил самый легкий путь к земле – пробегал по ионному лучу, словно по проволоке. По инструкции такой излучатель следовало устанавливать неподалеку от важных объектов и хорошо заземлять. Тем самым здания оказывались в безопасности. Аникеев спросил товарища.