История классической попаданки. Тяжелой поступью. - стр. 26
– Черт! – Аня на мгновенье потеряла контроль над эмоциями.
– Мы очень беспокоились и переживали, когда вдруг потеряли его. На меня свалилась огромная куча важных дел.
– А император использовал вас… гм… явно не вслепую.
– Нет, я все знал и помогал по мере сил.
– На балу император был в курсе того, что танцует не с Сольвейг? – Аня прищурилась.
– Не знал. Но не беспокоился. До следующего после бала утра.
– Почему?
– Потому что голубоглазый наследник вдруг очень резко включился в политическую игру.
– Начал издавать новые указы? – хмыкнула Земная.
– Запрещать дуэли, выделять субсидии на образование, исследования и прочее.
Ане было чем гордиться! За несколько танцев перевернула имперские устои с ног на голову.
– Зачем кареглазый отправился за мной в Ромнию?
– Это была его личная инициатива. Он слишком поздно узнал, где вы.
– И абсолютно не знал, зачем я туда отправилась?
– Не знал. Никто не знал. – Лорд Вазилайос не отвел взгляда, он смотрел на Анну с вызовом и толикой уважения.
– Хотя прослушивали меня постоянно.
– Вы со своей амагичностью попортили нам много нервов.
– Зачем Соль выдала меня за шпионку? – Ане было не до смеха.
– Это не входило в наши планы. Она просто приревновала, наслушалась дворцовых сплетников.
– Она не понимает, что, объявив меня шпионкой, подрывает собственную репутацию и заодно тянет на дно вас?
– Не понимает. – Сожаление сквозило в каждом слове лорда Вазилайоса.
– Значит, вам не выгодно делать из меня шпионку?
– Не выгодно.
Аня облегченно вздохнула:
– Я могу идти домой?
– Нет, к сожалению.
– Почему?
– Потому что вас более не существует.
Девичья рука резко отбросила полный бокал вина, разбрызгав содержимое по столу. Аня вскочила со стула и шарахнулась в сторону, бешено косясь на бутылку.
– Нет, не бойтесь, вино не отравлено.
Аню это не успокоило.
– И кто же я теперь?
– Пока никто. Но возможно…
Лорд договорить не успел – в коридоре кто-то разразился ругательствами, послышался звон стали и грохот.
– За вами пришли. – Вельможа подхватил оседающую на пол девушку.
Последнее, за что успело зацепиться сознание, – вывалившиеся из стены двери и ленивый жест лорда – он вынимал холодное оружие из ножен.
…Раскалывающаяся от боли голова, мозги, словно давящие изнутри на черепную коробку, затекшие руки и озноб по всему телу – сознание констатировало: жива. Почему так часто случается, что шутка в Аниной жизни – лучшее лекарство? Вот и сейчас в еле открывшееся окошко сознания постучался анекдот из прошлого: если вы проснулись утром и у вас ничего не болит, стоит проверить утреннюю газету на странице с некрологами – возможно, там написано про вас.
Утренней газеты под рукой не оказалось, как и вожделенного одеяла, под которым можно было бы скрутиться калачиком, отогреться и отоспаться. Аня пошевелилась – больно. Везде больно. И везде противно сыро. Спасал только прохладный соленый ветер, бьющий в окно. Видно, море рядом. В таком состоянии портом можно было перенести Аню и за тридевять земель.
Покрутив головой, девушка обнаружила себя в уютной комнате: стены сложены из отполированных бревен, на полу – ковер, но не тот, на который она падала вчера, вокруг полумрак и сырость.
Девушку передернуло и в очередной раз вернуло к реальности полоснувшей по бедру болью. Аня взглянула вниз – она все еще была в вечернем наряде, и крупные жемчужины резали кожу, выдавливая незатейливый рисунок на ноге.