История Франции. С древнейших времен до Версальского договора - стр. 71

По некоторым оценкам, «утечки» при сборе налогов были так велики, что, если народ платил государству 200 миллионов ливров[78] в год, оно едва получало 50 миллионов. Сюлли начал борьбу со всем этим беззаконием, стал его наказывать и уничтожать. Он не отменил многочисленные установления, оставшиеся от Средневековья (например, прямой налог на крестьян), хотя они были плохи по самой своей сути и легко позволяли совершать злоупотребления, но он, хотя бы на время, уничтожил большинство злоупотреблений. Он ввел режим строгой экономии. После двенадцати лет его пребывания в должности «суперинтенданта финансов» государственный долг Франции уменьшился на треть, деньги на необходимые государственные расходы стали честно выделяться, и в подвалах Бастилии – королевского замка в Париже – лежали 40 миллионов ливров резерва на случай нужды.

Такая суровая экономия и сокращение дополнительных сборов и прибылей, разумеется, вызвали очень громкий и гневный протест в могущественных кругах, но Генрих IV встал на сторону своего министра. Похоже, что король и его помощник оба действительно хотели позаботиться о низших классах общества не только потому, что богатые крестьяне увеличили бы доход короля, но по причине искренней симпатии к своему народу.

Французы любили повторять пожелание короля, «чтобы скоро у каждого крестьянина по воскресеньям была курица в горшке». Сюлли энергично следовал указанию короля и тратил казну не на содержание расточительного двора, а на постройку дорог и каналов и в первую очередь на внедрение более совершенных приемов сельского хозяйства. Знаменитый министр утверждал, что плодородные поля и тучные стада на пастбищах – это «настоящие рудники и сокровища Перу» для Франции.

Был лишь один случай, когда Сюлли проявил предрассудки аристократа и военного: он воспротивился мерам по более широкому развитию промышленности во Франции и заявил, что ремесла «не дают людей, пригодных для солдатской службы». Но в этот раз министр пошел против короля. Генрих поддерживал все, что Сюлли делал для развития сельского хозяйства[79], но был склонен развивать и промышленность. Благодаря Генриху во Франции начали разводить шелковичных червей, и с этого началась та шелковая промышленность, которая позже принесла Франции столько богатства и почета. Кроме того, король поддержал или основал в своей стране текстильную промышленность, производство золотой нити, спрос на которую был очень большим, потому что она шла на украшение одежды, гобеленов, которые изготавливались на вертикальных ткацких станках, позолоченной кожи, стекла и зеркал. Раньше итальянские мастерские были почти монополистами по изготовлению этих изделий.

Король находил время и на то, чтобы улучшить и украсить Париж. В столице по-прежнему было много нищенских домов и грязных улиц, среди которых то там, то тут возвышались изящный дворец или церковь. Во многом благодаря Генриху IV город французских королей стал превращаться в лучше всех застроенную, самую элегантную, а вскоре – и в самую великолепную столицу в Европе. Генрих также добавил много крупных дополнений к уже просторному Луврскому дворцу.

Казалось, что Генрих IV уже не помнил, что когда-то в украшенном перьями шлеме шел как рыцарь в бой возле Иври. Но он не забыл прошлое. На средства, которые путем экономии собрал Сюлли, король смог собрать грозную армию, не разоряя своих подданных чрезмерными налогами. В 1595 г. во французской армии было только четыре регулярных полка. В 1610 г. таких полков было одиннадцать. Артиллерия стала намного совершеннее и многочисленнее.