История Франции. С древнейших времен до Версальского договора - стр. 41
Примерно к 1200 г. презираемые до этого «народные» языки, на которых говорили миряне (северофранцузский, провансальский и др.), стали применяться в литературе, но величавая латынь средневековых служителей церкви еще долго сохраняла свою роль языка образованных людей. Другие языки с трудом вытеснили ее с этого места лишь ко времени протестантской реформации[43].
Средневековое общество было очень религиозным, но набожность принимала особые, характерные для этого общества формы. Люди того времени проявили свое религиозное усердие в постройке большого числа великих архитектурных сооружений, которые стоят и теперь как славные памятники лучшему, что было в эпохе Средних веков. Великие средневековые церкви, разумеется, есть в Германии, Италии, Северной Испании и Англии, но именно во Франции они приобрели самый изысканный и благородный облик.
Иногда их строили могущественные бароны, иногда епископы или аббаты. Но часто целая община объединялась и преподносила Богу этот великий дар, в течение примерно ста лет расходуя свои богатство и силу на постройку величавого собора[44]. Сначала это были церкви в романском стиле (с круглыми арками). Примерно после 1150 г. их начали строить в более элегантном готическом стиле (с остроконечными стрельчатыми арками). Этот стиль возник, видимо, в Иль-де-Франсе, поблизости от Парижа[45]. Величайшими образцами этого стиля стали такие французские соборы, как парижский Нотр-Дам, и еще более прекрасные соборы в Амьене, Шартре и Реймсе. Многие другие соборы, например в Туре, лишь немногим уступают им. Эти «каменные симфонии» с башнями, которые словно взлетают в небо, высокими сводчатыми крышами, сложной каменной резьбой, множеством статуй святых, большими окнами с неподражаемыми витражами свидетельствуют о том, что в Средние века жизнь могла быть полна искренней религиозной веры и любви к искусству, а также доказывают, что техника мастеров того времени достойна восхищения, и говорят нам о том, что, несмотря на феодальную анархию, силы цивилизации и справедливости постепенно и непрерывно шли к победе[46].
Рыцари с мечом в руке и священники с пером в руке сделали почти всю историю раннего Средневековья. Но эти два счастливых сословия вместе едва составляли сороковую часть населения. К ним принадлежал лишь один человек из каждых сорока. Пора немного поговорить о тех тридцати девяти, которым повезло меньше.
В 1000 г. подавляющее большинство французских крестьян были крепостными. Они не имели права уйти с земли, на которой жили, из них выжимали все силы принудительным трудом и личными налогами, вступить в брак они могли только с согласия сеньора, а для того, чтобы передать свое маленькое хозяйство и личные вещи в наследство своим детям, были обязаны уплатить большой налог – тоже сеньору. Их даже можно было покупать и продавать, но только вместе с землей, к которой они были прикреплены навечно. Если они убегали, их могли разыскивать как «бесхозных людей», и господин мог требовать их себе, как беглых рабов. Однако были и свободные крестьяне, которых становилось все больше. Положение средневековых крепостных отличались от полного рабства тем, что они были прикреплены к земле и хотя не владели, но фактически пользовались маленьким крестьянским хозяйством. В Средние века было и небольшое число подлинных рабов, но их было так мало, что они не играли заметной роли в жизни общества.