История философии. Средние века - стр. 58

Все, что существует, существует или благодаря себе, или посредством чего-либо иного. Далее, все, что существует, либо существует извечно, либо имеет начало во времени. Однако нам представляется невозможным соединить в понятии вещи, бытие само по себе и бытие, имеющее временное начало. Так, вследствие допущения в вещи начала существования во времени исключается качество пребывания в самой себе (a se), качество необходимого существования. Если нечто существует по необходимости, то оно должно существовать всегда и не может иметь начала во времени. Отсюда следуют три возможных способа существования. Что-то может существовать само по себе, вечно и необходимо, если можно так сказать, на основании своей собственной сущности или природы. Что-то может существовать ни само по себе, ни вечно. И наконец, что-то может быть вечным, но не по причине самого себя или по необходимости[125].

Вещи, которые появляются и исчезают, о существовании которых мы узнаем из опыта, скорее всего, должны принадлежать второму типу. Если они возникают, то, значит, они не существуют вечно. Ведь если они не существуют вечно, то не в состоянии существовать необходимо и автономно. Чтобы объяснить или показать, что является причиной их существования, мы должны признать существование того, кто существует сам по себе в вечности. Если бы его не было, ничто вообще не могло бы пребывать здесь и сейчас, несмотря на то что нашей отправной точкой определенно является признание того факта, что бытие вещей есть.

Если бы нам возразили, что лицо, которое существует само, также вполне может быть вселенной, или окружающим нас миром, то, возможно, Ришар возразил бы в ответ, – то, что мы называем вселенной, состоит из вещей, которые возникают и погибают, и что не есть нечто выше или сверх того или нечто вдобавок к вещам. Во всяком случае, кажется, он приводит доказательства таким образом для того, чтобы найти оправдания разуму, переступающему пределы вселенной в поисках лица, существующего независимо и необходимо.

Доводы, которыми пользовался Ришар, близки доводам Ансельма, – от степеней совершенства к вечной и необходимо существующей причине во всем ограниченной завершенности. Тем не менее, огромный интерес представляет его определение Бога как основания всего возможного. Предмет, утративший возможность к существованию, был бы, как это ни парадоксально, вообще ничем. Такое представление о предмете было бы противоречивым. Однако теория, обладающая возможностью к существованию, но не существующая необходимо или сама по себе, должна получить возможность или способность быть от чего-то иного, нежели она сама. В конце концов мы должны признать бытие Божие основанием и первопричиной всех возможностей или всего «возможного».

Бесспорно, Ришар заимствует кое-что у предыдущих авторов. Вместе с тем и систематический подход, с помощью которого он развивает свои доводы, касающиеся существования Бога, и тщательность, которую он выказывает аргументированностью своих положений, – все представляет собой значительный шаг в развитии философского богословия.

Приступая к толкованию понятия Троицы, Ришар идет вслед за Ансельмом, говоря, что в его намерения, насколько это дозволено Богом, входит показать не только возможные, но также необходимые основы того, во что верят христиане. Бог, указывает он, необходимо являет собой все, что Он есть. То, что Бог являет себя в трех лицах и имеет единую природу, не является случайностью, ведь он мог бы быть и в двух и в четырех лицах. Бог должен быть в трех лицах, обладая единой сущностью, причем всякое иное должно быть исключено. Это должно быть необходимым основанием тому, что является по необходимости случаем. И хотя мы не можем полностью постичь тайны веры, все– таки для нас нет оснований не пытаться понимать то, что возможно. По этой причине Ришар пытается показать нам, почему Бог должен быть в трех лицах, но единым в своем существе; его мысль направлена на то, чтобы построить нечто близкое диалектике любви, основание которой покоится на вере в то, что Бог не просто любит, но есть сама любовь. Другими словами, только в свете понятия вечной любви-жизни Отца, Сына и Святого Духа можно говорить о справедливости положения, что Бог есть любовь.