История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием. Часть 2 - стр. 21
– Хуппу ко мне!
Граф-конюший появился незамедлительно, словно ждал за дверью. Он взглядом преданной собаки впился в свою госпожу, ожидая приказаний.
– Ты нашел подходящих людей? – спросила у него Фредегонда.
– Да, госпожа, – склонился тот. – Они притворятся нищими и прирежут короля Хильдеберта, когда он подаст им милостыню.
– Люди надежные? – поморщилась Фредегонда. – В плане ей виделись изъяны, но ничего лучшего пока не было. Нищие, так нищие. Эту легенду они пока не использовали.
– Вполне, – склонился Хуппа.
– Тогда отправляй их сразу после крещения. Если Хильдеберт погибнет, то мой сын унаследует все три королевства. А ты станешь герцогом, Хуппа.
– Да, госпожа, – снова склонился он. – Король Хильдеберт будет убит. Я вам это обещаю.
В это же время. Комменж. Аквитания.
Летние вечера на юге Галлии чудесны. Россыпь звезд на небе соперничала с множеством костров, что окружило Комменж со всех сторон. И иногда казалось даже, что костров больше, чем небесных светил. Короли привели армию чудовищных, неслыханных доселе размеров, сгребая под угрозой тяжких кар ополченцев со всех графств Бургундии. В поход пошли не только франки, но и римляне, что было делом весьма нечастым, а при старых королях и вовсе неслыханным. В бой тогда одни только франки и шли.
– Бежать бы нам отсюда, господин, – несмело сказал старый слуга герцогу Бладасту, с которым стоял вместе на городской стене Комменжа. – Сгинем мы тут.
– Да как ты сбежишь-то? – герцог простил дерзость слуге, которого знал с рождения. – Все выходы перекрыты, у ворот стража стоит.
– А если отвлечь стражу? – с надеждой спросил слуга. Он был весьма неглуп, и свою будущую судьбу видел вполне отчетливо. Не было у них отсюда выхода, несмотря на отбитые штурмы. Рано или поздно еда закончится, и тогда конец им.
– Это как? – резко повернулся к слуге Бладаст, который понял замысел своего человека. – Поджечь чего-нибудь хочешь?
– Дом епископа! – решительно кивнул слуга. – Как все тушить бросятся, тут-то мы и уйдем.
– Перед самым рассветом делай, что задумал, – сказал после недолгих размышлений Бладаст. – Десять золотых дам, если сбежим отсюда.
– Имперских солидов, господин? – лукаво прищурился слуга. Франкские тремиссы были втрое легче.
– Ну да, помечтай, – хмыкнул герцог. – Ты когда золото последний раз в руках-то держал?
– Да никогда, а то вы сами не знаете, – снова сдерзил слуга. – Я же от ваших милостей живу. Так подержать-то хочется. И корову своей старухе купить тоже хочется. Так я пойду вещи собирать?
– Иди, – сказал герцог. – Не говори никому, не то проболтаются. Нужным людям я скажу сам.
Городок представлял из себя скопище хибар, из которых выделялись дом епископа да жилище местного богача Хариульфа. По большей части строения в городах деревянные, а потому пожары становились страшным бедствием, которое угрожало всем жителям. Не случайно штраф за поджог мог достигать двухсот солидов. Шестьдесят семь коров добрых можно за такие деньги купить, или три десятка воинов в панцири одеть. Да что там! Хорошее копье всего солид стоило, а целая крестьянская семья несколько месяцев на тот солид питаться могла. В общем, сумма эта была до того велика, что за нее пять таких домов заново отстроить можно. Но слуга не боялся. Точнее, он боялся того, что в город бургундские войска зайдут, и тогда уж точно он свою старуху-жену никогда больше не увидит. И слуга бестрепетной рукой запалил трут, раздул его и поджег пучок соломы. Сухие ветки он уже до того к стене привалил. Огонек весело вспыхнул, жадно глотая сухую траву. Вскоре и ветки затрещали, несмело облизывая обмазанную глиной стену. Старик же бросился бегом туда, где его ждали «верные» господина.