История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием. Часть 2 - стр. 2
– А почему ты здесь, когда твоя госпожа терпит лишения в Тулузе? Поясни мне, Леонард, – ледяной холод, который волной пошел от королевы, привел дворецкого в ужас. У него застучали зубы, и он рухнул на колени.
– Пощадите, госпожа! – завыл он.
– Стража! – крикнула Фредегонда. – Раздеть[1] и вышвырнуть отсюда!
Дворецкого выволокли из церкви, срывая по пути нарядную одежду, пояс и перевязь, на которой висел меч. Тот был счастлив. Если бы остался в живых король Хильперик, он вернулся бы домой не только голым, но и слепым. Покойный правитель бывал довольно однообразен, когда хотел высказать свое монаршее неудовольствие.
– Авдона позовите! – крикнула Фредегонда.
Судья ее мужа явился быстро, он был одним из немногих, кто сохранил верность. Да у него и выбора особенного не оставалось. Он был тем, кто взыскивал с франков налоги, придуманные Хильпериком. После смерти господина его избили, ограбили до нитки, а дом сожгли. Ему не к кому прибиться больше, и он по-прежнему служил Фредегонде.
– Госпожа! – склонился он в поклоне.
– Авдон, – отчеканила Фредегонда. – В город вернулись слуги, бросившие мою дочь в Тулузе. Они должны быть наказаны.
– Казнить их, моя госпожа? – деловито поинтересовался судья.
– Нет, – после небольшой паузы сказала Фредегонда, и ее лицо озарила хищная улыбка. – Это будет несвоевременно, мы получим бунт. Но каждый из них должен получить что-то на память об этой поездке.
– Я все понял, госпожа, – склонился судья. – Все будет сделано в лучшем виде. Мы найдем новых слуг, а эти не забудут своего предательства никогда. Остальным наука будет.
Наутро виновных выволокли из домов и собрали перед старым дворцом. Пекари и повара, горничные, портные и прачки. Их было под сотню человек. Перепуганные люди, которые вернулись домой из дальних земель каким-то немыслимым чудом, были окружены воинами. Из толпы их выдергивали по одному, а потом передавали палачу. Кто-то потерял глаз, кто-то ухо, нос или палец. Всех их лишили одежды, а взамен дали какие-то рваные вонючие тряпки. Страшные крики, которые стояли у дворца, перекрыл густой бас судьи.
– Вы предали свою госпожу, и вы наказаны. Молите Бога за добрую королеву, которая не стала вас казнить. То, что вы получили, станет уроком вам всем. А теперь, пошли все вон отсюда. Вы не нужны здесь больше! Убирайтесь!
Толпа перепуганных, воющих от ужаса и боли людей отхлынула от дворца. Да только идти многим из них оказалось некуда. У них не было другого дома, как не было иного способа зарабатывать на жизнь, кроме как служить королю. Тут у многих еще деды служили, они даже родились в этом дворце. И это делало их судьбу еще более страшной. Стать литом – это самая завидная участь, которая могла ждать теперь бывших королевских слуг. А ведь можно попросту умереть от голода. И они повалили на левый берег Сены, где стояли монастыри. Святые отцы не дадут пропасть. Да и рабочие руки там всегда нужны.
Так Фредегонда избавилась от лишних ртов, кормить которые она больше не могла. Пока калечили несчастных людей, Хуппа получал указания от своей госпожи. Уж он-то никуда от нее делся, преданней собаки не было, чем граф-конюший. Он прекрасно знал, что если королева потеряет власть, то он потеряет голову. Слишком много он позволял себе, пользуясь милостью своей госпожи. Слишком многих Хуппа обездолил, отнял земли и деньги. Слишком многих в неправедных судах разорил вирами. Некуда ему было бежать, и он преданно поедал взглядом свою повелительницу. Он понимал ее с полуслова.