История балов императорской России. Увлекательное путешествие - стр. 48
Поведение англичан было до такой степени своеобразно, что они могли, не обращая внимания на присутствующих, танцевать в углу зала мазурку. Когда один англичанин, поправляя перед зеркалом прическу, увидел за собой государя, к которому стоял спиной, вместо того чтобы вежливо отойти, раскинул перед ним руки, сделал гримасу и закричал: «А-а!»
По отзывам современников, у французского посла было весело, а у английского – оригинально.
Вкус и изящество французских балов славились по всей Европе. Москвичи убедились в этом на балу у маршала Мармона. Заметим, что окружавшие маршала генералы, штаб- и обер-офицеры принадлежали к лучшим фамилиям Франции, и сама личность маршала вызывала интерес приглашенных. Все знали, что в марте 1814 года герцог Рагузский, маршал Мармон вместе с маршалом Мортье подписали договор о сдаче Парижа союзникам. Прошло всего 12 лет, и маршал, как представитель королевской Франции на коронации русского государя, радушно встречал гостей на балу в честь нового императора Николая Павловича.
Приемы в посольствах – одно из средств международной пропаганды могущества своих государств.
В 1837 году королева Виктория взошла на английский престол. 24 мая 1839 года леди Гренвил устраивает в честь своей королевы роскошный «бал роз». «В английское посольство прибывают две тысячи гостей: мужчины в белом, с розой в петлице, молодые дамы в белом и розовом, а пожилые – в белом с букетом роз. Все они танцевали до самого восхода солнца под сенью роз и листвы».
Светский успех во многом зависел от воспитания. Леди Гренвил была необычно популярна в Париже прежде всего благодаря своим манерам, она слыла дамой приветливой, остроумной, и к тому же общение с ней приносило собеседнику, по словам современников, «ни с чем не сравнимое удовольствие». Для укрепления политического авторитета Англии супруга посла сделала не меньше, а может быть, и больше, чем лорд Гренвил.
Заметим, что, в то время как французский посол в Москве стремился превзойти всех приемом в честь русского императора, посольство России в Париже уступало по значительности английскому и австрийскому. Это было вызвано, с одной стороны, особенностями внешней политики России, а с другой – тем, что русский император выделял дипломатам скромные денежные средства. Так, в 1838 году граф Пален в течение двух месяцев искал себе достойное жилье в Париже. В результате он нанял для канцелярии маленький особняк в Париже, а для себя снял на лето поместье Тюильри в Отее. Судя по дневнику секретаря русского посольства Виктора Балабина, гостей в русском посольстве принимали не часто.
Успехи в военных кампаниях начала столетия укрепили международный авторитет Российской империи, и долгое время она не нуждалась в аплодисментах европейской аристократии. Россия могла их благосклонно выслушать, но не более.
Несмотря на то что все московское общество было поглощено коронационными торжествами, «самую крупную новость эпохи» составляли, по словам Д. Н. Толстого, «прощение Пушкина и возвращение его из ссылки». «В то самое время, когда царская фамилия и весь двор <…> съезжались на бал к французскому чрезвычайному послу, маршалу Мармону, герцогу Рагузскому, в великолепный дом князя Куракина на Старой Басманной, – писал М. Н. Лонгинов, – наш поэт [Пушкин] направлялся в дом жившего по соседству (близ Новой Басманной) дяди своего Василия Львовича Пушкина, оставивши пока свой багаж в гостинице дома Часовникова <…> на Тверской. Один из самых близких приятелей Пушкина [С. А. Соболевский], узнавши <…> о неожиданном его приезде, отправился к нему для скорейшего свидания в полной бальной форме, в мундире и башмаках. На другой день все узнали о приезде Пушкина, и Москва с радостию приветствовала славного гостя».