Истоки: социокультурная среда экономической деятельности и экономического познания - стр. 86

В работах представителей этой концепции свобода как основополагающая ценность обычно связывается с правовым подходом к справедливости. Политические меры и человеческие действия справедливы тогда и только тогда, когда они не нарушают чьих-либо прав. Более того, обязанности, которые вытекают из прав, рассматриваются как почти исключительно отрицательные обязанности, состоящие в невмешательстве. Например, право на жизнь – это право не быть убитым, но не право на предоставление средств существования. Эта позиция либертарианцев не означает, что они всегда поддерживают эгоизм, хотя некоторые «объективисты», как например А. Рэнд,[316] это делают. Большинство их расценивают милосердие и благотворительность как добродетели. Они лишь настаивают на том, что индивиды не должны принуждаться к оказанию милосердия и благотворительности. А некоторые, например Лорен Ломаски, даже отстаивают минимальные права на «положительную» помощь, в том числе право на справедливый суд и право младенца быть выкормленным.[317] Ломаски, однако, хочет ограничить подобные права узкими рамками. Обязанности по предоставлению таких конкретных льгот, так же как и обязанности по невмешательсту, легко соблюдать, не нанося ущерба чьим-либо планам, а льготы являются ключевым условием самой возможности осуществления любых планов.

Совсем не очевидно, что придание свободе значения основополагающей ценности автоматически заставляет перейти на правовой подход к нравственности или на точку зрения, согласно которой права редко обязывают оказывать другим положительную поддержку. Рац действительно доказывал, что придание высокой ценности автономии требует поддержки важной роли правительства по обеспечению общественных благ, которые способствуют достижению автономии.[318] Но такие доводы сложны, и либертарианская аргументация оказывается основанной на проблематичной концепции свободы.

Согласно широко известной версии либертарианства, выдвинутой Робертом Нозиком, естественные права, т. е. права, которые не зависят от последствий, обеспечивают автономию личности. Справедливость заключается в том, чтобы соблюдать права. В соответствии с теорией Нозика о справедливости, основанной на титульном присвоении собственности, результат справедлив тогда и только тогда, когда он является следствием справедливого присвоения того, что ранее не принадлежало никому, или добровольной передачи того, что ранее справедливо принадлежало другому лицу. Справедливое присвоение – это приобретение, которое не нарушает ничьих прав, а передача в данном случае добровольна, если не вызывает никаких ограничений индивидуального выбора из-за нарушений прав.[319] Справедливость относится к присвоению и зависит от совершившихся событий, а вовсе не от результирующего состояния. Всякое перераспределение может быть оправдано только потребностью в исправлении прошлых несправедливостей. Один из наиболее поразительных аргументов Нозика в пользу «концепции справедливости, основанной на титульном присвоении», заключается в попытке показать, что даже минимальные усилия по регулированию итоговых результатов распределения связаны со значительно более масштабным вмешательством в жизнь людей, чем могло бы показаться на первый взгляд. Либертарианская система прав обладает привлекательными свойствами логической обоснованности и целостности. Поскольку для Нозика и большинства других представителей этой концепции смысл прав состоит в обеспечении свободы и предоставлении индивидам возможности добиваться реализации своих намерений, постольку соображения, связанные с благосостоянием, никак не оправдывают вмешательство в индивидуальную свободу. По мнению Нозика, оправданным может быть только самое минимальное государство.