Источник - стр. 16
– Странно представить нашу деревню такой. Не могу поверить, что она умирает.
– Понимаю тебя. Сколько ты там не был?
Виктор задумался. – А действительно сколько? – Тот разговор с Игорем – разговор у источника, с которого и началась эта история – произошёл в 1975 году. После я ездил туда один раз, когда учился в институте, в восемьдесят четвёртом году. И ещё один раз после его окончания ездил на похороны бабушки, Паши, в восемьдесят шестом. С тех пор не был ни разу. Деда, Сергея, не стало ещё раньше. Тётя, Шура, и её муж дядя, Коля, родители, Игоря, умерли позже, но на их похороны я поехать не смог.
Ему стало стыдно.
Сейчас уже и не вспомнишь, думал он, какие дела не пустили меня тогда – наверняка какая-то ерунда – не может быть ничего настолько важного, что может помешать проводить близких людей в последний путь.
Прав Игорь, думал он, мёртвая деревня, никого не осталось, только призраки, тени умерших родственников. Не поехал тогда, теперь чувствую себя виноватым, буду видеть в знакомых местах признаки их присутствия ….
– Витя…, ты где!
– Что?
– Куда-то опять исчез?
– Задумался.
– Так сколько ты там уже не был?
– После похорон бабушки в восемьдесят шестом, не был ни разу. Выходит, девятнадцать лет. Невероятно. И куда подевались все эти годы? Ощущение, что их и не было.
– Нет, так говорить нельзя – лично у меня не совсем так. Да и ты, я думаю, преувеличиваешь, событий было достаточно, но промелькнули и правда, быстро. Казалось, что только вчера мы с тобой гоняли там коров по оврагу, а прошло уже тридцать лет.
– Да…, приличный отрезок времени, прожитый впустую.
– Не говори глупостей.
– У меня так и есть. За эти годы со мной не случилось ничего хорошего, одни потери. Родителей похоронил. Жена ушла. Работу несколько раз менял и ни одна не радует. На то, чем хочу заниматься – времени почти нет. Всё происходит какими-то рывками и через одно место. Живу один – ни любви, ни привязанности – одни случайные связи.
– А дочь? – хмуро спросил Игорь.
– Что дочь?
– У тебя есть дочь, Маша. И насколько я знаю, ты её любишь.
– Конечно, люблю, единственный любимый человек на земле, видимся только редко…
– Это зависит от тебя.
– Не скажи, она уже взрослая, у неё своя жизнь, дела…
– И завязывай себя жалеть, – перебил Игорь. – Тоже мне мужик! – Один одинёшенек, бедный несчастный, никто его не любит, все отвернулись. – Знаешь, как это называется?
– Ну, и как же?
– Эгоизм. – Живёшь, как хочешь, отгородился от всех, самому никто не нужен, но обижаешься, что тебя никто не жалеет, когда тебе стало хреново. А никто не знает, что тебе хреново! Другим, может быть, тоже не сладко и эти другие, может быть, ждут, когда ты хотя бы внимание на них обратишь.
– И кто эти другие? – Что-то не замечал никого.
– А ты вообще дальше своего носа не видишь. – Я, например.
Это было неожиданно.
Виктор не нашёлся что ответить. Он настолько свыкся с тем, что одинок и не нужен никому, что таких слов Игоря просто не ожидал. Комок подступил к горлу, чувства, спрятанные в глубине души вырвались на свободу, увлажнили глаза.
Он включил правый поворотник, притормозил и съехал на обочину. Вышел из машины, отошёл на несколько шагов, повернувшись к Игорю спиной, он не хотел, чтобы тот видел его слёз.
Хлопнула пассажирская дверь, а ещё через мгновение он почувствовал как Игорь приобнял его за плечи.