Истинное проклятье для дракона - стр. 3
Мне уже двадцать три! Еще немного – и об инициации можно забыть. Девять долгих лет мне безрезультатно ищут мужа, уже отчаялись. Не хотят мужчины заключать брак с магиссами, а без официальных уз магию не распечатать. Но это же всю жизнь быть вторым! Всего-навсего обычным мужем при одаренной жене, еще и дети гарантированно будут девочками. Мужское самолюбие крайне редко идет на подобные жертвы.
Но появляется Маркус – надежда, за которую я хватаюсь обеими руками. Он не так знатен, как я, зато богат. Ему удается убедить всех, что этот брак – выгодная сделка для нас обоих. Я получу средства на реставрацию Замка, а Маркус – титул, о котором он всегда мечтал. Я была на седьмом небе от счастья. Повезло! Наконец, инициирую магию, отремонтирую дом, рожу дочь – наследницу дара. Заживем…
Теперь я понимала, почему Маркус так легко согласился жениться на будущей магиссе. У него были совсем другие планы.
Женившись на мне, он получил титул и Замок, а вот жена, да еще с магией, была ему не нужна. Лишние хлопоты. И он избавился от меня. Сразу же. Оно и понятно, после инициации сделать это будет намного сложнее. Он не мог так рисковать.
А теперь я падаю, и это конец. Мой, рода, возможно, самой магии Бургов, а значит, и Замка на краю.
Мне не было страшно. Мне было горько. Так обмануться! И вроде недоверчивая, привыкла, что надо быть настороже. Всегда есть желающие отобрать Замок у слабой девушки. Но так хотелось снять печать с магии… Вот и поплатилась.
Все эти мысли ураганом пронеслись в голове. Когда падаешь с огромной высоты на камни, зная, что точно разобьешься насмерть и это последний миг твоей жизни, мгновения превращаются в вечность.
И снова свист ветра в ушах… холод, сковывающий сердце… боль от предательства… и единственная мысль – что теперь будет с сестрами?
У двоюродной нет магии, а родной всего тринадцать, она еще не прошла проверку. Что если она тоже пустышка? С моей смертью магический род Бургов прервется. Это не только мой конец. От этого было почему-то особенно паршиво. Я не справилась, не оправдала надежд. Пусть не по своей вине, но какая разница.
А потом был удар. Такой силы, что из тела вышибло воздух и, кажется, саму душу. Затем саваном опустилась темнота. Но вопреки ожиданиям на этом все не закончилось, а только началось.
Не знаю, сколько я пробыла в небытие. Может, пять минут, а может, несколько дней. Но если это была жизнь после смерти, то весьма странная. Я слышала голоса. Точнее, два голоса. Один говорил басом и будто с набитым ртом, а второй сильно шепелявил, даже скорее шипел. У загробных созданий проблемы с дикцией?
Голоса спорили.
– Она ещ-щ-е живая, – сказал Шепелявый.
– Фустяки, – кое-как выговорил Бас. – Пока тотащим, фомрет.
Да они же спорят обо мне! Я похолодела. Это меня куда-то тащат. Под моим телом шелестит песок, а мелкие камешки больно впиваются в спину. А что там на лодыжке? Ее сжимают чьи-то зубы!
Странно, но боли я не чувствовала. У меня шок, а может, сломан позвоночник. Упав с такой высоты, да еще на камни, я должна была разбиться насмерть. То, что я до сих пор дышу, чудо. Впрочем, это ненадолго. Спорщики явно собрались мной полакомиться.
Все жители Срединного мира знают, кто живет на Дне. Ядовитые твари с острыми клыками и когтями – вот, кто населяет Нижний мир. Все истории о Дне кровавые, с одним-единственным выводом – человеку здесь не выжить. Чудовища сожрут и не подавятся.