Истинная по наследству - стр. 6
— Ты уверена? — спрашивает холодно.
— Да, — киваю.
— Я уточню: ты уверена, что это ребенок Цира?
Воздуха резко становится меньше. Сказанные слова хлещут пощечиной.
— Конечно, — стараюсь, чтобы голос не дрожал. Сейчас нельзя дать слабину.
— Странно, — хмурится император, — ваш союз длился два года. И ни одного наследника. А тут — надо же! Чудно, чудно…
Вальдмей делает два шага в сторону и принимается мерить шагами залу.
— В любом случае, — наконец выдает он, — это не повод предавать память моего сына.
— Она думает о ребенке, — спорит Цвейн. — Наши законы — варварство в чистом виде.
— Она — истинная Цира. Он бы умер без нее и за нее, — приводит новый аргумент император.
— Ох, не думаю, — усмехается Цвейн.
— На ней его метка!
— А будет моя!
— Ты не в себе!
Они смотрят друг на друга, тяжело дыша, два разъяренных дракона, будто готовые к схватке.
А я в ужасе смотрю на это зрелище, молясь об одном — скорее покинуть эту залу. Живой.
— Ты знаешь правила, — цедит правитель. — Она не может стать первой женой. А другой у тебя нет!
Закусываю губы, должно быть, до крови.
Смогу ли я быть второй женой?
Боги, да я и первой не хочу!
Но еще больше хочу жить! Ради малыша!
— Я все устрою, отец. И прошу об одном — не мешай.
— Не понимаю, зачем тебе сдалась она? — как-то устало выдыхает Вальдмей. И, кажется, он сдается.
— Это мой долг, — просто отвечает Цвейн.
Ну да, долг перед братом.
И мне бы радоваться, что за меня вступились. Неважно, по какой причине. Но горечь все равно разливается внутри.
Я была не нужна первому мужу. Не буду нужна и второму.
— Я вижу, ты закусился не на шутку, — император снова садится, облокотившись на кресло и потирая задумчиво подбородок. — Пусть так.
И это звучит, как слова о моем помиловании.
Цвейн, наконец, оборачивается ко мне.
Я поднимаю на него полный благодарности взгляд, но встречаюсь лишь с тьмой в его глазах. Не понимаю, почему.
— Спасибо, отец, — произносит он и тащит меня к выходу.
Ответом нас не удостаивают.
Не теряя ни минуты, выходим из залы и спешим прочь, по пустынным длинным коридорам замка. Кажется, они бесконечны, как и череда узких лестниц, на которых так мало света, что пару раз я, спотыкаясь о подол платья, чуть было не падаю.
Наконец, мы, поднявшись почти на вершину одной из башен, оказываемся в комнате, которая, как я понимаю, принадлежит Цвейну.
В ней простая и весьма аскетичная обстановка — стол с парой стульев и кровать. Одна. Сглатываю сухим горлом. Надеюсь, мы здесь надолго не задержимся.
— Располагайся, — бросает Цвейн и, подавая пример, принимается расстегивать пуговички на своем камзоле.
Я отхожу к окну и отворачиваюсь, делая вид, что меня крайне интересует пейзаж.
— Спасибо тебе, — шепчу, а стекло от моего дыхания покрывается испариной. Веду задумчиво пальцами по ней, вычерчивая узоры.
Молчание затягивается. Я боюсь обернуться и увидеть. Что? Не знаю, не хочу думать, как будет складываться наша дальнейшая с Цвейном жизнь. У нас в любой случае нет никакого будущего вместе. И я не вправе ему мешать.
— Ты уже знаешь, кто станет твоей первой женой? — спрашиваю, чтобы разбавить молчание.
— Не знаю, тебя это тревожит?
— Не очень, — пожимаю плечами, стараясь казаться равнодушной. — Не подумай, я правда благодарна тебе за спасение. Но ты можешь быть спокоен, я не буду мешать. Хочешь, уеду в самый дальний замок?