Истина протеста. Дух евангелическо-лютеранской теологии - стр. 6

Нужно понять разницу между словами «тайна» и «загадка». Загадка требует разгадки и может быть разгадана. Тайна всегда остается тайной. В нее можно проникнуть, ее можно пережить, но ее нельзя разгадать. Она всегда будет оставаться таинственной. Открывшаяся тайна – это не исчезнувшая, не разгаданная тайна. Это тайна, остающаяся тайной, будоражащая наш ум, наши чувства и наше воображение. Так вот, подлинное откровение – это откровение Тайны. Поэтому откровение нельзя понимать как разгадку некой загадки. Бог – это не загадка. Бог – это глубочайшая тайна. И никакое откровение не может отнять у него Его таинственный характер. Более того, именно в откровении, «прикасаясь» к Богу, мы понимаем по-настоящему всю Его таинственность. Откровение поэтому не смягчает Его таинственность, а лишь подчеркивает ее. Подлинное откровение – это не раскрытие некой информации о Боге, которая делала бы Бога более понятным, но именно глубокое переживание Его Тайны. Без откровения Бог остается, по известному выражению Лапласа, просто «гипотезой», которая «объясняет» нам что-то (например, возникновение мира или существование морали), остается чем-то, о чем можно сколько угодно рассуждать, но не становится для нас живым Богом. Без откровения мы не можем пережить Бога как Тайну: ужасающую, увлекательную, волнующую. Только откровение дает нам такую возможность.

Однако как осуществляется откровение?

Всякое откровение нуждается в своем носителе. Бога, как такового, мы не можем никак ощутить, увидеть, почувствовать. Мы, будучи земными мирскими людьми, всегда имеем дело с мирскими реальностями. Выйти за положенные нам границы времени, пространства и материи мы не можем. Поэтому и Божественное откровение, если оно должно быть воспринято нами, должно совершаться в этих категориях. Откровение осуществляется в условиях этого мира и по его законам. Иными словами, откровение можно описать как «прикосновение» Бога к нам, которое мы ощущаем в условиях этого мира через его реальности. Такой реальностью может в принципе стать практически любое явление или событие. Часто откровение прежде всего ищут в чем-то чудесном, сверхъестественном. И это понятно: чудесное поражает, привлекает к себе внимание, вырывается (хотя бы отчасти, хотя бы намеком) за какие-то привычные для нас границы и потому, казалось бы, больше приспособлено для того, чтобы указывать нам на Бога, который находится за пределами этих границ, который не ограничен ими. Но это совершенно не обязательно так. Носителем откровения может стать и вполне заурядное событие, вполне заурядная вещь, если в них мы ощущаем нашу встречу с Богом, распознаем присутствие и действие Бога, прикасаемся к Нему.

Центральным христианским откровением, как уже упоминалось в самом начале, является крест. Именно крест, распятие конкретного человека Иисуса становится таким событием, через которое Бог «прикасается» к нам, через которое мы встречаемся с Самим Богом. Христианство возникло тогда, когда первые верующие были поражены этим событием и поняли, что через него они по-новому ощутили Бога, что через него, выражаясь на традиционном языке, Бог говорит с ними. На кресте Бог целиком и полностью открывается нам. Именно поэтому крест Иисуса Христа является откровением Божьим. Для нас – уникальным и единственным откровением. Именно на кресте встречаем мы Бога и распознаем Его. Откровение – это не получение новых сведений, а то, что затрагивает, захватывает нас, заставляет нас изменить нашу жизнь, то есть делает нас верующими. Иногда мы говорим: «В эти слова (или в этот поступок) я вложил всю свою душу, всего себя». Это же истинно и для откровения Божьего, причем истинно в куда более радикальном смысле. В Свое откровение Бог, действительно, вкладывает всего Себя! Можно сказать поэтому: откровение – это не какое-то сообщение о Боге, а