Исповедь Плейбоя - стр. 57

Руслан поворачивает голову – и мы, как Пушкин с Дантесом взводим пистолеты.

— Привет, Кошка, - его прицельный смертельный «выстрел».

«Я думала, что бежала от тебя, но я бежала к тебе…»

21. Глава двадцать первая: Снежная королева

Глава двадцать первая: Снежная королева

Я толкаю дверь, чтобы спрятаться от него.

Несколько раз дергаю ручку, и каждый раз она со щелчком опускается до упора, но дверь по-прежнему плотно закрыта. Как будто сама судьба нарочно играет против меня и ломает даже те вещи, которые просты в устройстве и работают без промашек и поломок. Как то ружье в финальной сцене пьесы, которое не может не выстрелить, но все равно дает осечку.

Я знаю, что он рядом: шаги почти не слышно, но я чувствую жжение в венах от того, что жадно глотаю ртом накалившийся между нами воздух.

Сколько не было «нас»? Четыре месяца.

И я все равно не смогла потерять.

Руслан просто стоит сзади. Достаточно близко, чтобы я чувствовала, как он тонкой струйкой выдыхает воздух мне в затылок, как будто одного выстрела было мало и обязательно нужно сделать контрольный. Краем глаза вижу, что он держит руки в карманах брюк, и с облегчением перевожу дух.

— С кем ты здесь? Лиза замужем. – Разве с такого нужно начинать разговор? Господа, а почему бы и нет?

— Забыла, кто я? - не щадит он. – С той, кто заплатила.

Зачем-то киваю и снова до упора опускаю ручку двери. И снова ничего.

— Магнитный ключ, - подсказывает Руслан, и я только теперь замечаю характерную поверхность сканера. – С днем рождения, Кошка.

Я почти верю, что сейчас он подарит мне что-нибудь, но вместо этого чувствую прикосновение пальцев к шее: почти невесомое, почти эфемерное, как отголосок приятного сна, в котором у меня есть Амстердам в снегу, мужчина в белом шарфе и прикосновение костяшек его пальцев к моей замерзшей обветренной щеке.

Руслан тянет за цепочку: она впивается в кожу на горле и приходится чуть наклониться назад. Голова сама находит удобное место у него на плече возле самой шеи.

— Красивое платье, - говорит Руслан, наклоняясь губами к моему плечу. – Совсем тебе не идет.

— Ты придурок, - выдыхаю я, кожей чувствуя его ухмылку.

Я просто иду: высоко-высоко в гору, за облака, на последнем вздохе карабкаюсь по крутой лестнице прочь из своей ровной серой реальности без штормов и бурь. Дохожу почти до самого пика, до отметки, куда можно вонзить флаг покорителя Вершины – и без сожаления, без страховки падаю вниз.

Мне нужен этот мужчина, нужно глотнуть его жизнь. Даже если в острой потребности нет ни логики, ни здравого смысла.

— Повторяешься, Кошка. – Он так и не поцеловал мое плечо, но каждый звук из его горла проникает в меня невидимыми чернилами. – Придумала бы что-то получше.

— Зачем ты пришел?

— Хотел тебя увидеть.

— Четыре месяца… Придурок. Какой же ты придурок…

— Когда приедешь? – Он накручивает цепочку на палец, и золото сдавливает шею удавкой, убивая все потуги к сопротивлению.

— Не приеду.

— Серьезно?

— Достань свою чертову руку из кармана и обними меня.

— Не хочу испортить твое гениальное платье, - смешок мне под кожу, и плечо сводит боль потребности почувствовать укус.

— Одно ты уже испортил. – Плотнее, всей спиной к нему, растекаюсь по твердой груди, наощупь, как слепая, нахожу запястье его спрятанной в кармане руки, цепляюсь пальцами в ремешок часов.