Исповедь Плейбоя - стр. 19

Диана непонимающе хлопает глазами, зачем-то перечисляет все разы, когда я приезжал к ней, и все разы, когда ее лучшая подружка была занята по воскресеньям. Я даю минуту выговориться, но все-таки достаю телефон.

— Все, хватит, - хладнокровно обрываю ее замешанный на экспрессии поток эмоций.

Грубость неприемлема, а безразличие – в самый раз.

— Ты уходишь? К ней?! – орет Диана, когда я переступаю через порог.

Даже не поворачиваю голову, набираю номер Алены и сухо говорю:

— Больше никаких встреч с Дианой. Никогда. Я для нее недоступен. И Кристину тоже вычеркни. Обе задолбали.

— Отдаешь «кормушки»? - посмеивается циничная зараза Алена.

— Избавляюсь от «влюбляшек».

— О, сочувствую, - хмыкает она. Это что угодно, но точно не сочувствие. – Кто-то правда верит, что вы, ребята, можете влюбляться?

— Ну не все же знают, что мы бездушные продажные ублюдки в масках очаровательных Принцев.

— Когда-нибудь я накоплю денег и куплю тебя на всю ночь, - говорит она с театральным придыханием. – И отомщу за всех Диан и Кристин.

— Прости, Колобок, больше никакого среднего класса. Официально перехожу в Высшую лигу.

— Какой же ты все-таки урод.

Да, вот такой вот я урод. Но красивый и дорогой.

Диана выбегает вслед за мной на улицу, догоняет у самой машины и неистово бьет кулаками по спине. Лариса настаивает, чтобы все, а не только девочки, приезжали на «заказы» в сопровождении охранника. На случай, если клиент окажется буйным, поднимет на девочку руку или откажется платить. Но если с девочками все понятно, то большинство парней отказываются от такой защиты. По понятной причине.

Я перехватываю Диану за запястья и встряхиваю. Она не сразу, но успокаивается и начинает бормотать слова прощения, как будто это я – оскорбленная невинность. Мне на хрен не сдались ее извинения, и ее слезы тоже. Поэтому я делаю то же, что и всегда – просто отталкиваю ее обратно на тротуар и возвращаюсь к машине. Зачем-то смотрю в зеркало заднего вида и проклинаю все на свете, потому что во мне нет ни капли жалости или сочувствия к той женщине, которая медленно оседает на колени в засыпанную листьями лужу.

На следующий день, в субботу, я отыгрываю роль прилежной собачонки Лизы – подруги моей Инны. У племянницы Лизы свадьба - и она попросила Инну «одолжить» меня на вечерок.

Я не люблю свадьбы, хоть «по работе» мне часто приходится на них бывать. Удивительно, как много в стране девушек и женщин, которым просто не с кем пойти на какое-то официальное торжество. И еще больше тех, кому есть с кем, но этот «кто-то» не особенно вышел фасадом и вряд ли заставит подружек сгрызать от зависти накладные ногти.

— Постарайся ни с кем не разговаривать на личные темы, - дает указания Лиза, пока мы едем в какой-то частный парк, полностью арендованный под торжественное застолье. – Просто общие разговоры на общие темы.

Я киваю. Это не первый раз, когда буду сопровождать Лизу, поэтому мне давно известные остальные ее предпочтения: далеко не отходить, на других женщин смотреть холодно, пресекать любой флирт и следить, чтобы она не напивалась.

Лизе сорок три года, и хоть у них с Инной только пара лет разницы в возрасте, Лиза выглядит куда лучше своей подружки. Она высокая, поджарая, с мальчишеским телосложением и практически полным отсутствием груди. Не брезгует спортом и солярием, но регулярно выезжает в теплые страны, так что большую часть года у нее абсолютно естественный карамельный загар. Носит короткую стрижку и терпеть не любит длинные ногти. Я бы сказал, что очень успешно косит под Шерон Стон, когда той было примерно столько же.