Исповедь неудачника, или История странной любви - стр. 6
– Мам, ну извини, так получилось, – лопотал я в своё оправдание. – Задержался у товарища, готовились к латыни. А там, где он живёт, телефона нет.
– Придётся, наверное, нам всё-таки купить сотовые телефоны, – вздохнула мама, понимая, что очень трудно выделить из семейного бюджета деньги на эту «роскошь». – Только где же взять сразу такую сумму?
– А если у Стаса попросить? – подсказал я.
– Пересылать деньги сейчас очень дорого, а он так далеко, – возразила мама. – Да откуда у него? Там семья, ребёнок скоро будет. А зарплата у лейтенанта… сам знаешь, какая.
Брат после окончания военного института служил в Сибири и готовился стать отцом.
Глава 4
– Он очнулся, очнулся! – слышу я звонкий голос, и мне кажется, что он отзывается эхом несколько раз: «Очнулся…очнулся…очнулся!»
– Не похоже, – возражает низкий тяжёлый голос, и я чувствую, как он сжимает мне голову холодным железным обручем и ложится камнем на грудь.
Камень наваливается всей тяжестью, и уже нечем дышать. И вдруг я вижу, что это вовсе не камень, а женщина. Её огромные ладони изо всей силы упираются в мою грудь, а длинные чёрные волосы чуть не касаются моего лица. Женщина сверлит меня острыми чёрными глазами и криво усмехается. Где-то я её уже видел, наверное, в какой-то прошлой жизни. И вдруг слышу странный пугающий голос:
– Я тебя предупреждала… Ты мог бы изменить свою судьбу, если бы советовался с шариком, который я тебе дала…
Шарик? Какой шарик? О чём она говорит?
– Поднимайся! – сурово командует женщина. – Ну же! Давай руку!
Она стаскивает меня с постели, и мы вместе поднимаемся к потолку. Отсюда хорошо видны белые покрывала на кроватях. Они лежат, как саваны. Женщина хватает одно из покрывал и накидывает его на меня, продолжая тянуть за руку. Куда она меня тащит, эта колдунья? Я вырываюсь и плюхаюсь на постель. В голове раздаётся сильный звон, долгий, пронзительный. Он не умолкает минуту, две, три… Наконец, я понимаю, что звонят у двери. И этот звонок – из моей прошлой жизни.
Пришёл Андрюха. После вчерашней попойки моя голова к вечеру прояснилась, и я вполне осознанно слушал друга.
– Ты чего сегодня на занятиях не был? – спросил Андрюха. – На всякий случай я сказал старосте, что ты заболел.
– Ну да, грибочками отравился, – засмеялся я.
– Колись, где был?
Я шёпотом рассказал и добавил:
– Только мама думает, что я у какого-то кента зубрил латынь. Не проговорись.
– Не понимаю, на кой чёрт нам эта латынь, – заявил недовольно Андрюха. – Чтобы преподавать иностранный в школе, достаточно знать один английский.
– Ну как же, прародительница нескольких европейских языков! Но я её тоже ненавижу.
Однако при всей нашей нелюбви к латыни пришлось всё-таки хоть как-то подготовиться. И когда мы свалили её и несколько других зачётов и экзаменов, Андрюха предложил:
– Это надо отметить в кабаке.
– А деньги?
– Деньги есть, мне недавно оба родителя подкинули.
Андрюха не был сыном миллионера, но каждый из его предков сидел на какой-то если не золотой, то уж точно на серебряной жиле. Мать – врач в частной клинике, отец – в руководящих верхах. И хотя они были в разводе, отец сыну ни в чём не отказывал.
В ресторане мы просто ужинали, но с бутылкой водки. Мы тогда еще только начинали привыкать к спиртному и пьянели быстро. После трёх стопок хмельной Андрюха, приметивший какую-то барышню, сидевшую с подругой, решил пригласить её на танец. Он подошёл к ней одновременно с молодцем явно не русского типа и заспорил, отстаивая своё первенство. Назревал скандал, и я вмешался, уводя Андрюху к нашему столику.