Исповедь Дракулы - стр. 55
Красный туман затягивал в небытие, но Дракула знал, что не сдастся и победит, победит, потому что в его жизни было много счастья! Память о счастливых днях вытянет его из бездны, возродит, выведет из лабиринта смерти. Князь вспоминал Лидию, – ее взгляд, прикосновения ее рук. Она любила его так, как никто не мог любить, каждый миг, проведенный с ней, был мигом счастья. Красный туман затягивал в смерть, но Влад представлял глаза Лидии, и она возвращала его в мир живых.
В камере кто-то был. Кто-то посторонний. Узник не мог говорить, не мог спросить кто это, и все же сумел повернуться, приподнять голову. В дальнем углу стояла женщина, ее белое платье словно светилось, выступая из тьмы. Это была Лидия. Она не оставила своего возлюбленного, пришла, понимая, что ему необходима ее помощь, что только она может исцелить его раны. Одно прикосновение ее шелковистой ладошки, и боль сгинет, растает. Влад не мог позвать ее, но Лидия сама шла, точнее, плыла навстречу. Ее лицо было белым, как снег, а под глазами лежали смертные тени:
– Ты никогда не любил меня, Влад. Ты предал меня. Помнишь, ты говорил сладкие слова, называл меня своей княгиней? Я родила тебе сына, я отдала тебе свою жизнь, князь. Почему ты оставил меня?
Влад не сумел объяснить раньше, почему так поступил с ней, так что же он мог сделать теперь – жалкий калека, лишенный дара речи? Только протянуть руку, взывая о милосердии… Но Лидия была неумолима, ее слова звучали как приговор, ее суд был божественным судом:
– У тебя только одна любовь в жизни, Влад. Имя ей – власть. Все помыслы твои, все желания сосредоточены только на ней. Ты предал меня ради власти. Дважды предал. Первый раз, когда назвал наш брак невозможным из-за политических интересов, а второй, – когда подтолкнул к гибели.
Она подходила все ближе, а ее ангельской красоты лицо менялось с каждым мигом, кожа надувалась и лопалась, глаза вылезали из орбит. Мутные рыбьи глаза утопленницы… Ее длинные волосы переплелись с водорослями, с подвенечного платья стекала вода. Мокрые следы тянулись через всю камеру, а сама она стояла в луже.
– Я любила тебя, любила до гроба, – она расхохоталась, и ее смех раскаленными иголками пронзил голову. – Да, только, Влад, у меня нет гроба! Правда, смешно? Моя могила – Арджеш. Быстрый, веселый Арджеш, который сбегает с гор. Он звенит как мой смех. Он сверкает как мои глаза. Это ты подарил мне такую чудесную могилу! Вот настоящий княжеский подарок. Вот что подарил мне мой невенчанный супруг – Влад Воевода! Мне никогда не будет покоя! Никогда!
Гнилая плоть тяжело спадала с костей, полуразложившийся труп стремительно утрачивал сходство с Лидией. Но Дракула все равно не хотел терять ее. Пусть возлюбленная обвиняла его, пусть ненавидела, но рядом с ней становилось легче, боль отпускала измученное тело. Влад любил ее, хотел сказать ей об этом, но не мог. Все годы совместной жизни он так ни разу не произнес слов «я тебя люблю», словно стеснялся их. Даже в ту ночь, когда соблазнил любимую девушку, которую любил больше жизни, они так и не сорвались с его губ. И все же еще можно было исправить эту ошибку! Влад должен был сказать Лидии то, что не успел прежде. Но во всем была виновата окровавленная тряпка, которой ему заткнули рот. Дракула вырвал ее отчаянным усилием и, захлебываясь кровью, хотел сказать заветные слова, дарующие спасение и покой. Но слов не получилось, только странные звуки, которые не могли принадлежать человеку.