Испанская баллада - стр. 77

Несколько дней спустя донья Леонор разрешилась от бремени мальчиком.

Дон Альфонсо был несказанно рад. Да, благословение Божие подтвердило его правоту. Он хорошо сделал, когда, следуя внутреннему голосу, не уступил церкви ни одного из своих королевских прав. Да и в тот раз, когда он силой принудил этого юнца Педро принести вассальную присягу, он тоже поступил правильно. Если бы он, Альфонсо, стал чего-то дожидаться или обручил бы инфанту с молодым арагонцем, все бы обернулось хуже. Теперь, увидев, что ожидаемое наследство уплывает, арагонец непременно заартачился бы, и тогда началась бы настоящая междоусобица.

В капелле своего замка Альфонсо, преклонив колена, возносил благодарность Всевышнему за то, что наследник его крови наконец-то явился на свет. Наперекор всему он, Альфонсо, скоро вступит в великую войну, во славу Божию он одолеет и Севилью, и Кордову, и Гранаду. Он увеличит свои владения, отодвинет границы королевства далеко на юг. И если он сам не отвоюет у мавров весь полуостров, то Господь благословит его сына и тот завершит начатое.

Дон Иегуда тоже был безмерно счастлив. В последнее время он внешне держался так, будто совершенно уверен в рождении наследника, однако в душе крайне опасался, что королева опять родит дочь. В таком случае донья Леонор не пожалела бы усилий, чтобы утихомирить дона Педро, обручив с ним инфанту Беренгарию, и тогда союз Кастилии с Арагоном и великая война были бы неизбежны. Ныне эта опасность миновала.

Дон Иегуда надеялся, что его радость разделяют все, и в первую очередь дон Манрике – умный и доброжелательный государственный муж. Но тот резко одернул его:

– Не забывай, ты беседуешь с рыцарем-христианином! Я рад, что у короля, нашего государя, появился наследник. И все-таки радость моя омрачается при мысли, что теперь мы, наверное, так и не начнем нашу славную войну. Неужели ты воображаешь, что мне легко будет сойти в могилу, не поквитавшись с басурманами? Неужели ты думаешь, что кастильскому рыцарю приятно смотреть, как король его отсиживается в углу, когда весь христианский мир двинулся войной на неверных? Слова твои, еврей, для меня оскорбительны.

После такой отповеди Иегуда был порядком сконфужен. Но в душе он возносил хвалы Всемогущему, который спас весь полуостров Сфарад и народ Израилев, даровав Кастилии инфанта.

Альфонсо устроил пышные крестины и пригласил в Бургос всех своих придворных. Однако донью Ракель не пригласил.

Зато он выказывал особое расположение своему пажу дону Алазару. Он часто подзывал его к себе и очевидным образом выделял из числа других пажей. Как-то раз у него мелькнула мысль: свежее, красивое лицо Алазара так мало напоминает лицо сестры! Он удивился такой мысли и поскорей прогнал ее от себя.

Иегуда, по случаю крестин, послал королю и донье Леонор изысканные подарки, не забыл он и об инфанте Беренгарии. От него не укрылось, что девочка разочарована и опечалена. По-видимому, до сих пор она думала, что ее все-таки обвенчают с доном Педро, и ей уже грезилась корона Кастилии и Арагона, корона объединенной Испании. Теперь этой мечте конец.

Инфант был окрещен с большой торжественностью. Его нарекли Фернаном Энрике.

А потом дон Иегуда возвратился в Толедо.

Уже во времена Первого крестового похода воители-христиане первым делом обрушились на неверных – евреев – у себя на родине.