Искусство перформанса сегодня - стр. 8
В 1959-м Нью-Йорке Капроу поставил перформанс «18 хэппенингов в шести частях». Эта абсурдистская акция-демонстрация размещалась в трёх залах; участники следовали один за другим, выдавливая апельсиновый сок, подметая полы, выкрикивая лозунги или восседали на стульях. Поскольку перформансы происходили в различных залах в одно и то же время, никто из зрителей не мог одновременно присутствовать во всех 18 залах или даже увидеть перформансы вместе.
Искусство энвайронмента – эквивалент перформансу, но менее активный по отношению к зрителю. Зритель мог войти в пространство энвайронмента даже без его реализации. Белые скульптурные фигуры Тино Сегала, сидящие на скамейках в различных местах в Нью-Йорке, служат прекрасным примером. Не всегда легко отличить хэппенинг от энвайронмента.
Слово «хэппенинг» сейчас непопулярно.
Как перформансисты общаются с публикой?
В момент проведения перформанса зрители по-разному взамодействуют друг с другом: намечаются переговоры, отбор или возникает конфликт. Но всегда у зрителей возникают сильные эмоции, рождается драйв, основанный на том, что они приобретут от контакта с художником. Зрителей интригует возможный интеллектуальный вызов, эстетическая симуляция, морализаторская инструкция, эмоциональный опыт или развлечение. В этом смысле искусство перформанса может предложить большое разнообразие способов выражений и сформировать у зрителей позитивный настрой. Различные способы выражения художников-перформансистов завораживают зрителей (Астрид Хадад, Ник Кейв, Сигалит Ландау, Вито Аккончи).
С 1960-х в перформансах всё большее значение обретает ответ зрителя, источник энергии, вдохновения для перформансиста. Акции, хэппенинги, перформансы рождают у зрителя желание поставить серию вопросов. Между перформансистом и зрителем происходит обмен ролями, который увеличивает способ разоблачений невозможности предвидеть развитие акции. Возникло так называемое «перформансное противоречие». Обмен ролями демонстрирует также то, что перформансное событие содержит политическое измерение. В общем пересматривается изменение статуса зрителя: больше нет эмоционального восприятия перформанса, а приветствуется плодотворный оперативный подход. Доминирующая концепция «открытого произведения» по отношению к зрителю всё больше смещается к подчёркиванию его роли участника-соавтора.
Сегодня публика привыкла выступать в роли активного игрока, в том числе и в Интернете, создавая миры на кончиках пальцев в виртуальных играх. И у зрителя вместе с перформансистом возникают интригующие истории.
Зрителей поражает и способ использования некоторыми художниками голоса в качестве записанного и отфильтрованного измерения безвременья, в которое погружает участников перформансист. А живой голос звучит в песне и речи, которые используются в перформансе. Публика также обретает политическое осознание. Например, получает возможность оценить социальную ситуацию в Йоханнесбурге в перформансе Имри Сандстрёма и во время дискуссии в перформансе Лори Андерсон.
Достигнуть взаимопонимания с публикой – фундаментальная задача перформансиста, у которого возникают свежие идеи, который стремится заставить публику рассмотреть с новых позиций и актуальные проблемы современности. Абрамович, Андерсон, Вито Аккончи, Брюс Науман и другие художники заявляют, что искусство перформанса имеет смысл при соблюдении особого условия: когда перформанс разыгрывается вживую, когда не используется его документация. Публика должна присутствовать при проведении перформанса «вживую» и, возможно, реальная документация материализуется именно в воспоминаниях зрителей о перформансе и в их пережитом опыте.