Искушение Хищника - стр. 2

– Я же говорил… Мне надо в ад… – наконец прошептал он.

– Нет – твёрдо ответил ангел – просто тебе ещё рано в рай…

После этих слов Василий сорвался окончательно и, терзаемый яростными порывами ветра, куборем полетел вниз. В темноте он о что-то ударился затылоком и застонал от страшной боли.

– Держись, мужик, держись – откуда-то послышался обычный человеческий голос, сразу же переходящий в крик – В операционную! Быстро!

5 часов, 45 минут того же дня.

Город Шатузол.

Улица Памяти Декабристов.

Дом16. Квартира 9.

– Ало! Ало! Это милиция? Ало… Милиция?… Приезжайте, здесь стреляют… Стреляют, говорю! Нет, ни в меня, наверху стреляют… В квартире, которая над моей… Я не знаю кто … Приезжайте и разбирайтесь… Чья фамилия? Моя фамилия? Пехотина. Пехотина Вера Ивановна. Не вздумайте написать Пахатина! Помните первого секретаря Горкома партии Пехотина? Помните… Нихрена вы не помните… Адрес? Пишите…

6 часов, 03 минуты того же дня.

Город Шатузол.

Улица Памяти Декабристов.

Патрульная машина остановилась у дома номер шестнадцать. Из неё вылезли два милиционера и, часто похрустывая сопогами по первому снегу, твёрдым шагом, уверенно, направились к центральному подъезду.

Шестнадцатый дом представлял из себя старинный двухэтажный особняк, построенный около двух веков назад. По изначальному проекту здесь имелся парадный вход, представляющий из себя тройную цилиндрическую колонаду, поддерживающую массивный выступающий навес. Когда-то за колонадой, располагались три высокие двухстворчатые двери, арочной формы, но после революции осталась только одна. Остальные убрали и проёмы замуровали. А в пятидесятых годах двадцатого века, после капремонта, здесь установили обычную, стандартную дверь, как во всех подъездах многоэтажек. Перепланировка произошла и внутри дома о чём свидетельствовали надписи на стене – "Подъезд номер один. Квартиры 1 – 8" Жирная, красная стрелка влево указывала, что в том направлении квартиры 9 и 10. А если зайти со двора, то там ещё 11 и 12. Эти указатели появилась потому, что люди не знающие подробностей перепланировки, как обычно шли к центральному входу.

Милиционеры тоже прочли эту надпись только у самых дверей, за колоннами. После чего они сразу же развернулись и пошли по стрелке.

– Лейтенант сказал, что если эта пьяная выходка, то забирать всех в обезьянник и подержать сутки на голодном пайке – сказал милиционер, идущий чуть позади, младший за коллегу по возрасту и званию.

Первый резко остановился и повернулся ко второму.

– Послушай меня, коллега – сурово произнёс повернувшийся – Этот район называется Сиреневая Гряда. Здесь всегда жили и живут только первые люди города. В какой-нибудь Беднохатке ты можешь свободно махать дубиной налево и направо, и крыть матом всех подряд. Здесь же, стоит только на кого-то косо посмотреть, как завтра же, вместе со своим лейтенантом, пойдёшь подметать вокзал. Понятно?

– Так точно… – кротко ответил второй.

Дверь в подъезд была приоткрыта, табло домофона не светилось. Даже в элитных домах элитного района имелись какие-то недостатки.

Войдя в тёмный подъезд, пошарив фонариком вокруг, милиционеры нашли выключатель и включили освещение.

Такого подъезда они ещё не видели. Он имел цилиндрическую форму, чем напоминал средневековую башню. Небольшие окна, исполненные в готическом стиле, могли когда-то служить бойницами. Широкая каменная лестница с широкими каменными перилами, серпантином поднималась вдоль стены и заканчивалась площадкой на втором этаже. В изначальном варианте это была одна из лестниц, ведущих на второй этаж. Она находилась в фасадном углу дома, который также имел закруглённую форму и заканчивался конусной крышей, тем самым выделяющейся от остальной, покатой.