Искупление Санди - стр. 41

И я осторожно, словно вор-карманник, протягиваю руку. От этого движения рана на спине даёт себя знать острой пронзающей болью. Но между болью и жизнью, я сознательно выбираю жизнь.

Очень тихо, очень осторожно держу ладонь на весу, не касаясь её кожи. От напряжения рука начинает дрожать, приближаю её миллиметр за миллиметром, так аккуратно, что когда, наконец, опускаю, спящая Индри, уже почувствовав заранее её тепло и привыкнув, не реагирует.

А я улетаю или таю, она прохладная и ладная. Гладкая, нежная, мягкая. Ещё бы попробовать на вкус! Особенно сосок, но сейчас хотя бы коснуться пальцем. Эх, жаль, что пальцы не так чувствительны, как губы или язык!

Подползти что ли? И лизнуть. Индри спит крепко, ни о чём не подозревая. Обдумываю недолго, но достаточно и минуты, чтобы это желание стало идеей фикс, которую не выполнить, смерти подобно. Была, не была!

Стараюсь сдвинуться бесшумно, так чтобы моя голова оказалась возле её груди, но подсохшая за день трава подо мной предательски шуршит. Хорошо, что у Индри такой здоровый сон. Раскинулась навзничь, задрав руки за голову, такая манкая, откровенно бесхитростная, такая соблазнительная.

Чувствую себя старой неповоротливой черепахой, потому что моя задача: провернуть манёвр и не сбить панцирь, состоящий из мякоти алоэ и ещё каких-то листьев, накрывающих конструкцию.

И вот, когда я, порядком утомившись и взопрев от непосильной работы и напряжения, наконец-то оказываюсь в нужном положении, а сосок Индри возле моего носа, слышится странный звук. Я замираю, звук затихает, шевельнулся, звук возобновляется и усиливается. Он похож на рычание зверя. Поднимаю глаза и упираюсь в красные, почти огненные, с отражающимися всполохами костра, зрачки Молли.

Шакалиха, напоминающая сейчас, из-за играющих теней, здоровенного монстра из страшных рассказов, коими мальчишки пугают друг друга, оказавшись ночью вдалеке от дома, демонстрирует мне свои солидные заострённые клыки, а её злобный взгляд недвусмысленно говорит,

- Только попробуй, ублюдок! Отгрызу всё, что ещё осталось! И не погляжу, что девчонка так над тобой трясётся!

Трезвею вмиг. Нет бы дураку насладиться малым, коснувшись соблазнительной горошины пальцами, уже подарок, а теперь под надзором монстра, блюдущего чистоту нравов на этом острове, вынужден, сцепив зубы от боли, которая сейчас почему-то ощущается намного острее, сдавать назад.

Когда ложусь в первоначальное положение, злая собака, тыкаясь сырым носом Индри в шею и лицо, настойчиво будит хозяйку. Прикидываюсь спящим, а моя нимфа, сонная и тёплая, треплет псину по загривку, да ещё и оправдывается,

- Прости, подруга! Сама не знаю, как так вышло, - поднимается, одёргивает задравшуюся майку и, подкинув веток в костёр, идёт досыпать в пещеру...

Индри

Никак не удаётся вспомнить, что снилось. Ревнивица Молли разбудила на самом интересном месте. Привиделось, будто мы с Санди вдвоём у прозрачного ручья под покровом леса занимаемся…

Пригрезится же такое! А теперь не могу заснуть!

И ещё, вот в чём странность, будто я – не я! И мир совсем иной, а Санди… даже подумать страшно, кем я его увидела!.. Ну и сон! А всё потому, что мы затеяли перед этим странную беседу о прошлых жизнях. Да так всерьёз, словно и правда, верим в них.