Искупление Санди - стр. 35
Доев остатки рыбы и запив водой из кокосовой чаши, мою руки из другой и уже собираюсь ко сну. Но вспоминаю, что мне ещё, кое-кому обиженному надо лечить спину,
- Санди, можно рану проверю? - спрашиваю, как будто это надо мне.
- Можно, - ворчит, - я тоже пить хочу!
- А, чего молчим? - подаю ему, - только это не рыба, лакать будешь?
- Не смешно! - фыркает, и чуть приподнявшись, пытается напиться.
- Давай уж напою, горюшко, - ворчу ласково, да и как же не ласково, когда сил нет, как приятно заботиться о нём - неумёхе. Он приподнимается немного, а я одной рукой придерживаю половинку кокоса, нагибая по мере убывания воды, а другой его голову.
Потом снимаю с его спины иссохший лист алоэ. Даже удивительно, с утра был жирным и сочным, а теперь превратился в тоненькую, увядшую тряпочку, держащуюся на одних прожилках, и местами даже присох к ране. Она выглядит неплохо, насколько возможно разглядеть в неверных отблесках костра. Края спокойны, кожа вокруг выровнялась и не пышет жаром, даже слегка стянулась,
- Отличный результат, братец, думаю, завтра будет ещё лучше, а сейчас я приложу свежий листок, - так же обрабатываю его, как и предыдущий, и покрываю сырой мякотью уже смелее прямо края разверзшегося зева. Санди терпит, лишь немного кряхтит, стараясь не стонать, и сжимает кулаки. Опять всё ему разбередила. И сама перепачкалась. Снова надо руки мыть, сок алоэ безумно горек и ужасно липкий.
Обмыв ладони, иду жалеть. Лежит ничком и дышит тяжело, представляю, как у него снова всё разболелось, да ещё и сок в рану попал. Чтобы утешить, мягко и медленно провожу кончиками пальцев вдоль позвоночника до поясницы, - потерпи, уже закончила, сейчас боль утихнет, - и убираю руку, вдруг неприятно ему, или от любого касания больней становится. А он просит,
- Оставь так, пока держишь, совсем не болит.
- Врёшь ты всё, хитрец, - смеюсь, но возвращаюсь и нежно поглаживаю плечи и спину, аккуратно обходя рану.
- Не вру, ты меня лечишь собой, Индри! - искренне, с какой-то даже хрипотцой в голосе, как будто голос от волнения немного надтреснулся. И я ему верю. Мне и самой волнительно касаться его бархатистой кожи. Она нежная, тёплая, мягкая, жаждет моей ласки, а я жажду ею поделиться именно с Санди.
В моей жизни не было ни одного мужчины, кроме отца. Но ведь это совсем не то. Зная, что, прямо скажем, не удалась внешностью, я никогда не позволяла себе даже подумать всерьёз, что со мной произойдёт что-то подобное. Особенно, на необитаемом острове.
Я здесь перестала мечтать на сон грядущий, что когда-нибудь у меня появится кто-то. Грёзы – не то, они сознательный уход от реальности, как и любовные романы. Зачитанный до дыр трактат, не пригодился ни разу ни для кого. Я уж не говорю, что для этого завидного красавчика, от которого исходит такая аура мужской энергии, что даже простое целомудренное поглаживание раненой спины, вызывает в теле странные чувственные волны, будит моих спящих до сих пор, мотыльков.
Санди, окончательно расслабившись, прямо подставляется под руку, ему уже почти не больно, но видимо, приятно.
А костру тоже необходимо моё внимание, дрова совсем прогорели, и надо подкинуть пламени новой пищи, как же некстати, но огонь важнее всего,
- Всё, больной, хорошего помаленьку, пора, - с трудом отрываюсь от своего занятия, мне оно тоже пришлось по душе...