Искупление – Дорога к жизни - стр. 3

Мы спустились по широкой лестнице обратно на первый этаж здания, затем прошли через какую-то дверь и долго шли по какому-то длинному, вытянутому коридору. Стены этого места были окрашены ужасной, но теперь уже желтого цвета, краской. Сквозь широкие окна, расположенные с правой стороны коридора, лучи яркого солнца, падая на противоположную стену, отражались от нее, делая путь через это место похожим на дорогу в лучший мир. Воспитательница, широко шагая, быстро и молча шла впереди меня, а я плелся позади нее, стараясь особо не смотреть по сторонам. Я до ужаса боялся того, что на своем пути я встречу кого-нибудь из других служащих этого места, и тогда этот человек заглянет в мои глаза, а затем злобно скажет: «Ага, да ведь это же он, я узнаю тебя тварь». Услышав это, я конечно же не выдержу и буду вынужден с позором сбежать из этого места, закрыв свое лицо руками, а все приютские дети со свистом и криками будут гнать меня до самой ограды. Вот поэтому, я шел, наклонив свою голову как можно ниже, смотря только себе под ноги. По пути мне к счастью почти никто не встретился, разве что местная пожилая уборщица, которая куда-то тащила большое, тяжелое ведро с водой. На меня она даже внимания не обратила, только что-то сердито бормотала себе под нос. Наконец, я и женщина-воспитатель дошли до конца коридора. Здесь мы оказались в небольшом прямоугольное помещении, похожим на тамбур, с квадратным окном по левую сторону и черной, железной дверью в центре, которая по-видимому вела в другой корпус приюта. Дальше этой двери меня не пустили. Воспитатель неожиданно остановилась перед ней и резко повернулась ко мне. При этом ее лицо все так же выражало показное безразличие. Громко и как бы с вызовом она произнесла:

– Так, еще раз напомните мне, как вас лучше ему представить?

– Просто скажите ему, что я знал его отца, – ответил ей я.

– Хорошо, – согласилась она и добавила, – Я сейчас привезу вам мальчика, но если он откажется от встречи или будет кричать и сопротивляться, то дальше я ничем н смогу помочь, разбирайтесь сами с отделом опеки. По всем правилам я обязана буду вернуть его обратно, а вам придется уйти.

Женщина-воспитатель ушла, плотно закрыв за собой черную, железную дверь, а я снова остался один на один со своими мыслями и со своим страхом. «Она сказала что привезет его. Что она имела ввиду? – взволнованно думал я, – Он что вообще не двигается? Или может быть он парализован? Или у него что-то случилось с головой и теперь он превратился в «овощ?». Подобные догадки можно было строить бесконечно. Но от них мне становилось только хуже, поэтому ничего не оставалось как ждать что же будет дальше и действовать по ситуации. Стрелка на моих часах пересекла отметку 10 утра, а мне уже казалось, что прошла почти половина дня. Сказывалась накопившаяся усталость, поэтому больше всего в тот момент я хотел куда-нибудь присесть, хотя бы даже на пол, прислониться к стене и сразу же уснуть. Весь прошлый вечер я не находил себе места, а ночью так и не смог уснуть, поэтому так и пролежал на кровати с открытыми глазами до самого утра, пока будильник в моем телефоне не начал противно пиликать, извещая начало нового дня. Почему-то именно в тот самый момент ты понимаешь, что сильнее всего тебе нужен сон, но уже нужно вставать, поэтому я быстро встал со своей кровати и пошел в душ, где подставив свою голову под струи холодной воды, в очередной раз дал себе обещание что вечером следующего дня или когда-нибудь потом точно высплюсь. После душа я быстро оделся, затем подождал пока приедет заказанный заранее микроавтобус и после пары часов тряски по колдобинам наконец оказался в этом приюте. Теперь я жду встречи, и пытаюсь бороться со своим страхом. Моя жизнь уже никогда не будет прежней. Измениться ли все в лучшую сторону или станет хуже я не знаю. В целом у меня все еще оставался шанс повернуть назад и сбежать из этого места. Возможно на это как раз и рассчитывала женщина-воспитатель.