Искра. Судьбе вопреки - стр. 20

Не шевелиться бы, позволить ей отдыхать на его плече, выспаться. Но у него слишком мало времени. У фета Сайонелла его еще меньше, а информация, в достоверности которой Харви убедился лично, следовало немедленно передать в нужные руки.

Кокон над правящим полностью растворился – процесс исцеления завершен. Конечно, у подобного лечения есть свои последствия – недели слабости и недомогания, вот только это ничто по сравнению со спасенной жизнью.

Харви медленно поднялся, и потревоженная Флер сонно открыла глаза, не понимая, что происходит.

– Харви? – она потерла лицо ладошками, пытаясь сфокусировать взгляд, но не получалось.

– Все хорошо. Отдыхай.

Он поднял ее на руки, уложил в свою кровать и укрыл одеялом. Поворочавшись, она что-то неразборчиво шептала, а потом удобно устроилась на подушке и затихла. Он любовался женщиной, что спасла ему жизнь, и не мог поверить в свое счастье. Не мог поверить в то, что начал чувствовать. Жизнь обрела для него смысл, стала чем-то большим, нежели обязанность дарить свою силу дистрикту и оберегать спокойный сон миллионов людей, которых не знаешь. От которых никогда не получишь благодарности за то, что делаешь. Они принимают защиту и самопожертвование фетроев как должное, а в ответ еще и гадостей наговорят, пользуясь свободой слова и отсутствием цензуры. Впервые у Харви появилось что-то для себя: не однодневки, чьих лиц он не помнит, а его чувства, его любовь. И он не собирался отдавать Флер ни братьям, ни тем более балетмейстеру или неудачнику Вэльскому. Он поцеловал мягкие губы, не спрашивая на это разрешения, словно поставил на них печать:

– Моя Флер, – ласково погладил ее по щеке и, накинув на плечи халат, чтобы скрыть заживающие шрамы, превозмогая боль, покинул палату.

Стоило шагнуть в коридор, как от стены тут же отделились рейгверды. Те, которых он лично подобрал для охраны Флер, кому доверял, как себе.

– Фетрой. Вас разыскивают братья.

– Вы доложили, где я?

– Мы слышали вашу просьбу фете Мирианской. Никаких фетроев, – неуверенно доложил второй. – Решили подождать, когда вы придете в себя.

– Или пока умру? – Хартман ехидно усмехнулся, но первый поджал губы.

– Мы не сомневались, что вы справитесь. Тем более с ней.

– Молодцы. Хорошая работа. Оставайтесь с Флер.

– А как же вы?

– Меня бережет Венера, – обаятельно улыбнулся правящий с лицом незнакомца и направился вперед по коридору. Ему следовало спешить. Пока пациенты и дежурные врачи спят, он должен успеть обсудить с фетом Сайонеллом сложившуюся ситуацию и покинуть больницу. Братьям пока не следовало знать, где он, и что задумал.

Палату Оуэна нашел быстро, воспользовавшись навигатором по этажу. Запер двери, чтобы никто им не помешал и аккуратно тронул старика за плечо, вернув свой истинный облик. Вот только фет Сайонелл не ответил – чувствительности в его плече уже не было. Поняв это, фетрой произнес:

– Фет Сайонелл, проснитесь.

Дрогнули веки, старик медленно открыл глаза и не сразу понял, кто перед ним, а когда понял, его губы растянулись в улыбке, а из груди вырвался вздох облегчения:

– Я знал, что ты живучий! Помоги сесть, сынок.

Харви подложил подушки под спину Оуэну и открыл шторы, чтобы медовые лучи восходящего солнца разогнали неуютный полумрак.

– Как ты себя чувствуешь?

– Словно заново родился! – улыбнулся фетрой, превозмогая боль.