Искра. Судьбе вопреки - стр. 19
Хотелось думать, что самое страшное позади, но Лоби каждый раз повторяет после сложных операций, что самое трудное – впереди. Самое невыносимое – ожидание, когда от нас уже ничего не зависит. Никто и никогда не может дать гарантий. Ни маг, ни обычный доктор. Григорий и Лоби влили в Хартмана много энергии, я и сама чувствовала, как перстень передавал мою силу, не знаю, правда, присутствующим или Харви, которого я держала за руку, боясь отпустить. Я изучила каждый миллиметр его грубой кожи, каждый изгиб, каждый бугорок, каждую морщинку на сухой ладони. Наши перстни время от времени соприкасались, вспыхивая золотым сиянием, а, когда размыкались, снова сияли красным. Кто бы еще объяснил, что это значит?
Фет Сайонелл не появлялся, Лоби оставила мне тревожную кнопку и тоже ушла. Кроме меня и безмятежно отдыхающего фетроя в палате никого не было. А еще эта пугающая тишина, изредка прерываемая жужжанием аппаратов… Темноту рассекал приглушенный свет серебристого кокона, на тонкую пленку которого я смотрела с надеждой. Когда она истлеет и проклюнется вторая – голубая – можно сказать, что жизни пациента ничто не угрожает. Ну, а появление третьей – зеленой – свидетельствует о скором пробуждении.
За окном уже брезжил рассвет, когда комнату озарило зеленое сияние. На сердце сразу же стало легче. Я прижимала теплую ладонь Харви к груди, гладила мужчину по волосам, о чем-то рассказывала, чем-то делилась, кажется, в порыве страха и волнения с уст даже слетели те слова, что Альби отправила ему по тмс, а Зейда удалила. К лучшему удалила. Ни к чему ему знать. Это лишь осложнит и без того сложные отношения… А на Зейду сейчас мне было глубоко плевать! Я не могла оставить Харви. Не могла и все!
Последние пятнадцать минут я честно боролась со сном, концентрируясь на том, как красные швы на животе и груди фетроя постепенно бледнеют, стягиваются, превращаясь в тонки светлые нити, но все же моя голова мягко упала на плечо Хартмана, и сон унес за собой.
Правящий внезапно открыл глаза и долго смотрел в белый потолок, пытаясь осознать, где находится и что произошло. Последнее событие, отчетливо запечатленное в его памяти: как к нему бежит Флер, а он спешно из последних сил выставляет вокруг нее барьер. Она, кажется, и не понимала, что находилась в пустыне, и какую опасность представляют ядерные ветра. К счастью, в тот момент их не было. Затем нападение на нее аркха и портал.
Портал!
Устанавливая ло-ану, он полагал, что таким образом защитит Флер от своих братьев и любой угрозы, а в итоге это спасло жизнь ему самому. Но как она смогла протащить его через телепатический тоннель? Без тренировок! Подобная практика сама по себе практически невероятна и шансов, что они оба при этом выживут не было. Точнее, они были настолько малы, что их даже нельзя принимать в расчет. Тем не менее, они выжили. Оба. Возможно, арийская кровь великородных выступила стабилизатором, не дав силе разорвать их на мелкие кусочки. А, может, множество других «возможно». Сейчас он не хотел об этом думать. Он ни о чем не хотел думать, кроме той, что трогательно спала на его плече, сжимая руками его ладонь, неосознанно питая его своей силой, помогая восстанавливаться каждую секунду. Он должен был умереть. Но не умер. Вот только Флер не знает, что может иссушить себя, потому Хартман очень медленно освободил свою ладонь и, прикрыв глаза, отрезал нить, питающую его через ло-ану энергией. Кольца мгновенно померкли.