Исчезновения - стр. 32
– Нет, я просто… – тусклым голосом произнес Еремеев. – Просто снова неважно что-то вдруг себя почувствовал…
Небрат-Сидорихин, похоже, не уловил никакого подвоха, к нему вернулась прежняя уверенность.
– Ничего, сейчас еще принесу кваску – авось опять полегчает, – сказал он. – Однако, поскольку все же вы явно не желаете сотрудничать, я – поверьте, для вашего же блага! – прежде должен вас, уж не сердитесь, хорошенько обыскать.
– Уму непостижимо, что вы себе позволяете! – все-таки взорвался Еремеев.
– Право, на то есть причины, – невозмутимо отозвался сыщик, или кем он там был в действительности. – Когда вы почивали, я обнаружил в вашем кармане записку девицы Кшистовой. Однако я ограничился тем, что осмотрел лишь боковые карманы ваших брюк, поскольку вы лежали на спине и мне не хотелось нарушать ваш сон. Но у вас в брюках имеются еще и задние карманы.
– Никогда в них ничего не держу, – проговорил Еремеев. – Да и вообще не кажется ли вам, любезный, что это уж чересчур?
Не обращая внимания на его слова, детектив бесцеремонно полез к нему в задний карман.
– Так будет лучше, – бормотал он, – поверьте, так оно, ей-Богу, будет лучше…
Сопротивления Еремеев оказывать не стал – во-первых, на всякий случай надо было показать, что он вправду совсем плох и тем самым усыпить бдительность этого чертова Небрата, ибо он, Еремеев, уже начинал помышлять о побеге отсюда, а во-вторых, в заднем кармане брюк в самом деле, он не сомневался, ничего не было.
Когда, однако, сыщик извлек руку у него из кармана, в ней что-то явно было зажато.
– Что там? – удивился Еремеев. – Покажите! – Он попытался разжать руку Небрата, отчасти ему это даже удалось, и он смог увидеть край бумажки со строкой, написанной явно все тем же старательным Нининым почерком.
Небрат без особого труда выдернул руку и вновь сжал кулак с запиской.
– Нет-нет, уж позвольте, позвольте, – сказал он. – Боюсь, это вообще адресовано вовсе и не вам… А вы, помнится, только что квасу хотели – так это я сейчас, мигом…
«Шут с ней, с запиской, – подумал Еремеев. – А вот насчет того, что мигом – это ты ошибаешься, любезнейший. Только сунься в свой погреб!»
Сыщик вышел из комнаты. Делая вид, что слаб в ногах, Еремеев поплелся за ним.
В прихожей он увидел обитую железом крышку люка, ведущего в подпол. На крышке имелись петли для замка. И еще он увидел стоящий в прихожей табурет с тонкими железными ножками. Тут же ему стало ясно, как дальше действовать.
Между тем Небрат откинул крышку и стал по лесенке спускаться в погреб. Еремеев внутренне напрягся, выжидая удобный момент.
Вот он, этот миг! Сыщик исчез в дыре с головой, и только рука его – по счастью, та самая, в которой как раз и была зажата записка – еще оставалась на поверхности.
Еремеев сколь мог быстро подскочил и обрушил крышку всей тяжестью на эту руку.
Небрат вскрикнул, рука разжалась, и скомканная записка выкатилась на пол.
Не дав ему прийти в себя, Еремеев чуть приподнял крышку, ногой спихнул руку сыщика, затем снова захлопнул люк и быстро сунул в замочные петли железную ножку табурета.
Детектив забарабанил по крышке изнутри:
– Что вы делаете?!.. Прекратите эти глупые шутки!.. А ну открывайте немедленно! – Он барабанил с такой силой, что табурет ходил по полу ходуном, но ножка была достаточно крепкая и никакой возможности выбраться у сыщика не было.