Исцелённая любовью, или Сказание о королеве Лайле и рыцаре - стр. 19
Позже первый советник находит меня в библиотеке. Обычно он не позволяет себе отвлекать меня от работы, но сегодняшний день становится особенным для многих.
У меня, к примеру, не выходит сосредоточиться на перечитывании мемуаров Като. Смысл написанного ускользает, словно густой туман застилает знакомый пейзаж. Предложение Эви и собственное согласие с ним не выходят из головы, и я могу лишь тревожиться о будущем и сожалеть об ошибках прошлого.
Появление Николаса становится приятной возможностью отвлечься от дела, к которому сегодня душа не лежит.
Всегда тусклый и блеклый, сегодня Николас особенно бледен. В серых чуть навыкате глазах будто отражается небо, закрытое набрякшими дождевыми тучами. Любезный разговор о погоде и природе обрывается сразу, и Николас переходит к делу.
— Принцесса Лайла, — начинает он, пытаясь сделать это решительно, но в напряжении тела легко угадываются смятенные чувства, — прошу простить, что докучаю вам, однако не могу молчать. Вы совершаете чудовищную ошибку. Не поймите превратно, ни в коем случае я не против видеть вас на троне — учёность и добрый нрав, несомненно...
Он замолкает. Его взгляд бегает по сторонам, не в силах уцепиться за что-то одно.
Жду, наблюдая за нервными движениями его рук. Мне кажется, я знаю, что услышу, если он всё же решится высказать тревоги прямо, без многослойных одежд из заранее подготовленных красивых слов.
Так и происходит. Он говорит с отчаянной надеждой хватающегося за соломинку:
— Для управления войсками можно подобрать знающих людей и устроить всё так, чтоб не было нужды иметь дело с людьми нецивилизованными... Как можно подпускать к трону чужаков, людей без роду-племени, голытьбу... Отдать принцессу Эвелину замуж за варвара из северных земель, когда она... Пересадить изысканную розу на пустырь, где способна расти лишь осока и сорная трава...
Я смотрю в лицо, покрывающееся неровными пятнами румянца, и сопереживаю Николасу всем сердцем. Но у него нет и никогда не было ни единого шанса привлечь внимание сестры. Бездетный вдовец, отдавший жизнь служению короне, он производит приятное впечатление своей усидчивостью, долготерпением и умением, несмотря на лица, высказать честное мнение. Он человек скромный и верный, но этим сердце Эви не завоевать.
Её отношение к нему я знаю точно — откровенное мнение о Николасе, и как придворном, и как мужчине, доводилось выслушивать не раз.
— Вы говорили напрямую с моей сестрой? Отважились признаться в чувствах? — Прямой вопрос звучит грубо, но Николас должен понимать, насколько причины его поведения очевидны даже для таких, как я — существ без пола и надежд найти друга по сердцу.
— Я? — Он делает большие глаза, краснеет и бледнеет. — Какие чувства? Что вы! Я лишь из уважения к вам, из заботы, возможно, чрезмерной посмел высказать свои соображения.
Николас машет руками и отнекивается изо всех сил. Я молча качаю головой, и он сникает, прибавляя к своим без малого тридцати ещё с десяток трудных лет.
— Прошу вас, Ваше Высочество, не передавать нашей беседы никому. И ещё раз прошу прощения, что посмел отвлечь вас от важных дел.
Он пятится до самой двери, а затем исчезает, закрывая её за собой совершенно бесшумно.
Мне вправду жаль его. Уж лучше жить, как я, не испытывая особой привязанности ни к кому, чем мечтать о несбыточном, без всякой надежды на взаимность.