Иранский узел. Схватка разведок. 1936-1945 гг - стр. 27
Специальным декретом германское правительство освободило иранцев как «чистокровных арийцев» от действия ограничительных положений нюренбергских расистских законов. Для того чтобы возвеличить роль Ирана как места рождения арийской расы, по рекомендации германской дипломатической миссии название государства «Персия» было официально изменено на «Иран» («Иран» от древнеиранского «Aryаnаm» – «страна ариев»), а подданные этого государства стали именоваться «иранцами». В Тегеране здание Национального банка было спроектировано немецким архитектором в неоперсеполисском стиле, а стены железнодорожного вокзала украсили узоры из свастик[146]. Принятие этого знака в качестве символа НСДАП истолковывалось нацистами как признак духовного родства между «арийцами севера» и «нацией Зороастры», общностью интересов Ирана и Германии[147]. Нелишним будет сказать, что свастика уже в VI тысячелетии до н. э. имела хождение в Иране. Подтвердить тезис об общем арийском происхождении немцев и иранцев должны были санкционированные расовым управлением СС браки германских «чистокровных арийских» девушек с видными представителями политической, военной и экономической элиты Ирана[148].
Расчет фашистских пропагандистов оказался точным. Иранцам гораздо больше импонировала идея о превосходстве арийцев над другими народами, чем советская пропаганда интернационализма, поскольку национализм, в отличие от лозунгов классовой борьбы, имел в Иране прочную почву[149]. На страницах авторитетной газеты «Иран» один из авторов заявлял, что если арийская раса сохранилась где-нибудь, то только в такой стране, как Иран, который считается «очагом возрождения этой расы»[150]. В 1938 г. в Иране вышла брошюра «Раса и язык», автор которой, в свою очередь, утверждал, что «все ученые, изучавшие вопрос о первоначальной родине арийцев, единогласны в том, что среди арийцев именно иранцы составили группу, больше всех создавшую государственность в стране, называемую Ираном»[151].
Надо сказать, что подобные высказывания были не единичными и довольно точно отражали отношение иранской общественности к расовому вопросу. Реза-шах активно расчищал путь для культа «персов-ариев, обладающих всеми наивысшими добродетелями в отличие от семитов-арабов». Еще в 1920-1930-е гг. этот культ активно пропагандировали правящие круги, фактически подготовив тем самым почву для сближения Ирана во второй половине 1930-х гг. с германским фашизмом и создав важные предпосылки для усиления его позиций во многих сферах политической и духовной жизни пехлевийской монархии[152].
Под непосредственным влиянием нацистов официальные круги Ирана разрабатывали и широко пропагандировали идеи персидского шовинизма, реваншизма и паниранизма[153]. Рассматривая древних персов «чистыми» арийцами, игнорируя или резко отрицательно характеризуя последующие значительные этно-расовые перемены в составе населения страны, преподаватели Тегеранского университета и столичные публицисты выдвинули идею о необходимости «восстановления» единого языкового и культурного пространства по всей стране. Активными пропагандистами подобных идей были издатель журнала «Айанде» доктор Махмуд Афшар, публицисты Аббас Экбал и Ахмед Кесрави[154]. Среди молодежи и военнослужащих широкое распространение получили идеи о «священной миссии по освобождению 17 пленных городов» (имелись в виду города Советского Закавказья, отошедшие России в результате русско-иранских войн. –