Инварианты Яна - стр. 21
Инспектор заторопился следом по аллее высоких деревьев с очень светлыми зеленоватыми стволами, за ним поспешал доктор, слегка задыхаясь от быстрой ходьбы. В спины им дунуло холодом; позади воркотнуло и глухо вздохнуло грозовым утробным голосом.
– Гроза над доломитами, – бросил вскользь Дмитрий Станиславович и продолжил рассуждения о смешных глагольных формах.
Володя с тоскою глянул на розоватый облачный парусник, лёгший в дрейф над голфо ди Триест.
– Не туда, – остановил его психофизик. – Нам к лифту. Вот он.
«Да вижу я», – раздражённо подумал инспектор, которого вопреки всему тянуло к ограде террасы – глянуть на маяк хоть краем глаза.
По контрасту с акварельным небом лифт произвел гнетущее впечатление. Нет большей дикости, чем выстроить посреди средиземноморского парка железобетонный надолб, похожий на лысый лоб зарытого в землю великана. Две ниши под квадратными надбровьями плит закрыты были тяжёлыми стальными ве́ками.
Володя подошёл к правой «глазнице», где прохаживался Сухарев и ждала, обхватив плечи руками, Инна. «Май, вечером холодает быстро».
– Как вы его называете? – спросил Инну Володя.
– Лифт? Мы зовём его Пуанкаре. Да-да, лифт Пуанкаре. Бр-р, как тут дует. Андрей, пойдём внутрь.
– Я ждал господина инспектора, – холодно пояснил Сухарев.
– Станьте лицом к двери, – попросил психофизик.
– Зачем?
– Пока «Аристо» – кх-м! – не опознает всех, дверь не откроет. У вас допуск в бункер есть?
– Должен быть, – ответил инспектор. – Если Берсеньева мне его открыла. Кстати, где она? Мне нужно с ней поговорить.
– Вр-р-рау! – заревел великан. Оказалось – не спал, дремал вполглаза. Толстенная створка с рёвом уползла в сторону, открыв проём.
– Светлана Васильевна, скорее всего… – начала Инна, перекрикивая шум двигателя.
– Мы не знаем, где она, – перебил Сухарев.
«Заткнул ей рот. Примечайте, господин инспектор! В товарищах согласья нет. Индианка за милую душу выдала бы Светлану Васильевну, а он не дал. Прекрасно. Пока хватит этой информации, всему своё время, доберусь и до Берсеньевой».
– Потому что если бы допуска у вас не было, – пояснил доктор, – в лифт вас, конечно, пустили бы. В тоннель, на пляж – пожалуйста, а вот в Пещеру Духов – нет.
– Что за пещера?
– Входите же! – торопил Андрей Николаевич.
Кафель скрипнул под каблуком инспектора. В просторном зеркальном лифте он оказался лицом к лицу с Синявским. Кабина ползла медленно.
«Лифт старый, как и сам бункер. Названия смешные».
– Так что же там у вас за пещера?
– Сами сейчас увидите, – доктор хохотнул и тут же закашлялся. Быстро пришёл в себя, после того как попался на вранье, теперь от души забавлялся:
– Пещера Духов – хе-хм! – страшное место. Там Аристотель правит бал. И вас тоже подправит, если вы – кхм! – ему не придётесь по нраву. Попасть в Пещеру Духов можно из тоннеля Гамильтона, но туда пускают не всякого, иначе любопытный народец по дороге с пляжа всякий раз…
– Пляж вы тоже как-нибудь обозвали? – перебил инспектор, подумав: «У него не просто так язык развязался. Несёт его».
– Прекратите, Митя, – буркнул Сухарев. Стоял ко всем спиной, лицом к двери.
Инна тем временем восстанавливала душевное равновесие – прихорашиваясь перед зеркалом.
– Приехали наконец. – Заместитель директора выскочил из кабины, не дожидаясь пока полностью разъедутся створки.