Иной вариант: Иной вариант. Главный день - стр. 28
Так что через два дня после возвращения, получив повестку, я потопал к зданию на Лубянке. А во время допроса больше всего опасался, что они попутно раскопают мои махинации с досрочным получением загранпаспорта. Но настолько глубоко никто не рыл, и все обошлось. Государевых слуг интересовало совсем другое, поэтому, рассказав чекистам свою историю, я благополучно был отпущен домой.
А по поводу моих опасений эфэсбэшники сказали, что все эти клятвы одуревших от нефтяных денег набобов практически ничего не стоят. Но напоследок посоветовали быть осторожнее и если что – сразу звонить. Даже визитку дали с номером телефона.
В общем, как и предполагалось, охраной моей персоны никто из силовиков заниматься не собирался. Так – поставили галочку, что сигнал отработан, и на этом успокоились.
А типа если убивать начнут, то тогда звоните – мы подъедем.
Иного отношения и не ожидалось, поэтому, пожав плечами и пообещав, что как раз в тот момент, когда меня Бены Ладены на ленточки распускать начнут, обязательно позвоню, получил пропуск и ушел.
Но позже как-то внутренне успокоился, отоспался, и все эти ближневосточные заморочки стали казаться какими-то очень далекими и нереальными. Как будто не со мной все это произошло. Нет, планы ухода продумал. И будущее место жительства подыскал. Но потом – отпустило. Особенно после повторного вызова в ФСБ. Там мне дали подписать кое-какие документы, а на повторно высказанные опасения кряжистый мужик лет сорока, представившийся подполковником Андреем Трофимовичем Лопахиным, ухмыльнувшись, ответил:
– Сергей Васильевич, вы на эти клятвы не очень внимание обращайте. Меня двенадцать лет назад Аслан Безоев лично обещал закопать живьем. Слыхали про такого? Во… Фигура! И действовал он не где-то там, на Востоке, а прямо у нас под боком. Кстати, тоже ядом брызгал и клятвы давал, как на боевом оружии, так и на священных книгах. И что? Я жив до сих пор. И дальше жить собираюсь.
– А евреи говорили, что мой свои слова на ветер не бросает…
– Правильно, – собеседник кивнул. – Если бы вы остались в Израиле, то он, возможно, постарался бы исполнить задуманное. А здесь, в России… Слишком уж вы ему накладно обойдетесь. Ведь с боевиков за каждый потраченный доллар спрос идет. Так что я думаю, слова Исрани так и останутся словами. Тем более, вы понимаете… Кхм… Постоянную охрану вам никто дать не сможет. Включить вас в программу защиты свидетелей? Честно скажу – это настолько экзотическая для нас процедура, что без достаточно веских аргументов ее никто проводить не будет.
Я фыркнул:
– Угу. Слова и угрозы к делу не пришьешь. Понятно. Ну а вы лично что бы посоветовали?
Эфэсбэшник откинулся на стуле:
– А что можно посоветовать? Живите, как жили. Ведь нет никакой гарантии, что евреи вам правду про угрозы этого террориста сказали. Кто знает, что за операцию задумал Моссад, а тот факт, что вам предлагали остаться в Израиле, вообще наводит на очень интересные мысли…
Удивившись, я спросил:
– Так вы думаете, меня хотели задействовать в какой-то разработке тамошних спецслужб? А своим отказом и отъездом я им все планы сломал?
– Не исключено. Очень уж там все мутно и непонятно… – Андрей Трофимович задумался, а потом, тряхнув головой, уже другим тоном продолжил: – Но вы здесь, и на все эти подковерные интриги уже можно не обращать внимания. Ну а если вы настолько впечатлительны, то можете просто на годик уехать из города. Поверьте, этого будет вполне достаточно. За год, как говорится, или ишак сдохнет, или падишах!