Инквизитору здесь не место - стр. 40

Силеник, или как там его, подошёл к столу, открыв маленьким ключиком на цепочке нижний ящик стола, заваленный сверху донизу различными бумагами. Извлёк из-под этой груды портрет в картонной рамке и передал с поклоном мне.

Я колебалась. Вот сейчас возьму, и всё разрушится. Всё, за что я цепляюсь в надежде на помощь. Лгать себе я не любила: инквизитор Аларис — единственный шанс на моё спасение.

— Она тоже рассчитывала на сострадание, эта ведьма. Её звали Есения из Верда. Жестокая, сильная, красива, она заслужила смерть. И инквизитор её уважил.

Я, наконец, взглянула на портрет. Мы с этой женщиной были похожи: тонкие черты лица, упрямый взгляд, тёмные волны густых волос. И всё же было в этом лице что-то отталкивающее. То ли презрительно изогнутые брови, то ли белозубая плотоядная улыбка.

— Что она сделала?

— Губила женщин.

Тварь!

— За что?

— Силу забирала. Молодость, я сам не маг, госпожа, точно не скажу, но зла наделала изрядно.

Я всё смотрела, не смея оторваться от портрета и задать следующий вопрос. Но время его пришло, нет смысла прятаться за иллюзиями, они до добра не доведут.

— Зачем ты мне это всё рассказываешь? Почему печёшься обо мне?

В висках заломило. Сейчас в моём собеседнике, на дне его души, настолько глубоко, что разглядеть сложно, ворочалась Сила. Мощная и жестокая, как вся неканоничная магия. Заворчала дикой кошкой и заснула, опутанная цепями «правильной» магии. Зато теперь я точно знаю, что Силеник мне не соврал.

Переживает за хозяина, как верный пёс, но вреда мне причинить не намерен. Его кустистые брови напоминали уши волка: вздыбливались при малейшем шуме и показывали настроение хозяина. Сейчас Силеник размышлял, стоит ли мне рассказывать правду. Не моё дело — его отношение с хозяином.

— Говори уже!

— Господин Аларис и я прибыли издалеча. За ним наблюдают, смотрят, как бы оступился, он уже ту ведьму убил без ведома инквизиции, чтоб она в преисподней сгорела! И другую, ещё до неё, не довёз. Третьего промаха не простят, а господин так хочет в столице остаться! Он не вернётся к могилам родителей, не сможет. Талант у него, госпожа, ему нельзя назад. Пропадёт зазря.

— Талант. Да, я знаю, какой. Как твой и мой, неправильный. Но ты прав, я должна сама позаботиться о себе.

Схватила накидку, оставив портрет на столе. Интересно. Зачем Аларис его сохранил? Смотрит изредка и раздувается от самодовольства или скорбит о той, кому пожертвовал тень?

Неважно. Для меня, уж точно. Завязала накидку, и вперёд!

— Спасибо. Силеник, за заботу. Ты хороший слуга, — произнесла я у двери, не поворачивая головы.

И вышла в ночь. Идти мне было некуда, но я была свободна. Пока свободна. И эта свобода меня совсем не радовала.

***

Криан Аларис

— Ты просто так отпустил её?

— А что делать, господин?! Я с женщинами воевать не умею. Очнулась и, слава Богу! Ещё не хватало, чтобы померла! Вот бы нам попало, беды не миновать, не оправдаешься, а тут ушла, и Бог с нею. Или кто там этих ведьм охраняет!

— Что-то ты больно разговорчив сегодня.

Я бы немедленно отправился на улицы разыскивать беглянку, если бы не проклятая усталость! Чувствовал себя так, будто по мне экипаж взад-вперёд проехал.

Использование неканоничной магии выматывает сильнее, потому что она не сочетается с общепринятой, а я освоился с обеими. Первая всегда была во мне, а вторую надел на тело вместе с формой инквизитора и гордился своей двуликостью.