Инквизитору здесь не место - стр. 27

Какие цветы она любила? Не маг, обычный человек, страстно желающий завоевать благосклонность остывшего к ней мужа. Но букет был не от него, и всё же она его поставила на стол. Наверное, розы. Женщины любят розы и никогда не выкинут их. Но если букет от незнакомца, не поставит его в изголовье.

Хотела заставить ревновать? Вероятно, муж не посещал супругу уже давно, если она решилась на радикальные меры. Возвратить красоту, пожертвовав своим даром, данным Богом. Она была добродетельна, хотя не фанатична.

Если бы дева из белого мрамора в спальне жертвы могла говорить, она бы многое рассказала, но тогда мир стал бы скучнее. И в нём не осталось бы места для случайных встреч. И для природной магии тоже.

Чёрно-белый мир покачнулся, комната подёрнулась пеленой, и вот я уже снова стою на лестнице в красивом особняке. По ней поднимается темноволосая женщина с идеально прямой спиной. Она идёт, опираясь на перила, рука дрожит, вторую держит впереди на поясе, одета скромно, но этот винный цвет, припорошённый снегом, идёт её белоснежной коже.

И вокруг неё кружат мелкие тёмные мотыльки, громко шелестя траурными крыльями, чтобы в следующий миг упасть на ковровую дорожку, уступив место в воздухе собратьям.

— Я приду, каноник, — произносит она и оборачивается с самодовольной улыбкой на губах. — Не опоздайте сами.

Я взглянул в её лицо и проснулся. Нащупал часы в кармане брюк: четверть седьмого. Эту способность — чувствовать время, владеть им, уметь подмечать его бег и замедляться, когда необходимо, я бы не променял ни на какую красоту. Впрочем, она и так досталась мне от матери, за что я бы нещадно бит, ещё будучи остиарием на курсах духовной практики при церкви.

— Мне пора, не провожай, возьму извозчика, — Силений только посмотрел исподлобья и презрительно фыркнул.

— Вот завезёт он вас в преисподнюю, будете взывать там ко мне из геенны огненной, да я не услышу.

Нет, мой слуга иногда бьёт меня моей же картой.

— Сегодня у меня будет проводник, — бросил я через плечо, взял котелок и вышел на лестницу, освещённую двумя тусклыми масляными лампами.

Дело принимало дрянной оборот: Верховный архимандрит, прежний, оказался прав: я, наконец, встретил свою ведьму. Теперь либо она отойдёт в тень, превратившись в неясное воспоминание, либо я её уничтожу.

Невинные не являются в сны инквизитора, навеянные природной магией его крови. Невинные не отрезают у себя тень.

Будет проще, если она сегодня не явится в условленное место. Тогда можно объявить охоту и забыть её имя.

О, я знал, что проклятие, если прицепилось, так просто не отстанет.

Она придёт. Я буду ждать.

5. Глава 4

Гестия

— Какая ранняя осень в этом году!

— Это всё ведьмы виноваты. Шутка ли, в Арекорде их уже больше двух сотен. Ворожат много.

— Самые отъявленные дьяволицы! Они должны носить на груди особый знак, чтобы сразу видно было!

— Да-да. И на рукавах, чтобы отличать от приличных женщин, — среди сонма похотливых мужских голосов раздался тоненький, женский. Его обладательница, должно быть, тонка станом, носит корсет по моде матери, чтобы сделать осиной талию, имеет хорошенькое лицо и манеры. И тоже винит во всём ведьм.

Я шла по широкой улице Розмари, надвинув шляпку на лоб, чтобы не быть узнанной. На окраине я вела жизнь затворницы, как предписано гильдией, но стоит встретить мага, дознавателя или иного служителя Святого ордена, как все вокруг всполошатся, будто я не человек, а дракон.