Инфер-10 - стр. 10
– Оди. Мое имя Оди. А ты не побоялся, что я тебя пристрелю? Тупо ради того, чтобы забрать лодку и винтовку.
– Я послушал тебя, стоя там, на стене снаружи. Как ты говорил с Имбо. Увидел, как ты сел у моего навеса… но не тронул ничего. И стало ясно, что просто так ты стрелять не станешь.
– Хм… А ты… ты ведь непростой рыбак, да?
– Я рыбак. Уже давно.
– Ясно… Скажи, Мумнба, не хочешь отправиться со мной? Ты гоблин явно непростой…
– И я давно уже не ходок, – ответил он, посыпая куски рыбы перцем из банки. – Давай поедим, Оди. Выпьем. Поговорим. Судя по твоему телу… ты тоже не из простых рыбаков. Столько следов от заживших ран я еще никогда не видел ни на одном человеке… а я повидал немало хороших бойцов, прошедших через множество побоищ. А еще…
– А еще?
– А еще твое тело выглядит так, словно его пытались нарубить на мелкие ломтики… – он ткнул пальцем в нарезанную рыбу. – Примерно вот так.
– Пытались, – кивнул я, беря первый кусок истекающей жиром рыбы.
– Не знаю насчет ног, но с руками у них вроде бы получилось… ты ведь не терял рук, Оди?
– Терял, – промычал я, мысленно давая себе приказ больше не таскать на себе рваных маек и не светить голым торсом.
У меня действительно слишком много характерных ранений. И только сейчас до меня доперло, что эта нательная «карта» является одним из лучших вариантов поиска меня в любых руинах. Те же шрамы в районе плечевых суставов уже указывают прямиком на меня – у здешних аборигенов, рожденных в затопленных руинах и на ближайшем берегу, таких ран попросту не может быть. Здесь если потерял конечность, то это навсегда – новую никто не пришьет. Здесь вообще все крайне хреново обстоит с хирургией. И об этом мне уже рассказала жирная туша сидящего напротив Рыбака.
С точно таким же интересом, как и он, я читал хронику его жизни по его же коже. Вон то на ребрах – очень давний след от мачете, причем ребра переломало, зажили они хреново и неправильно, а плоть сшивал кто-то слепой и крайне неумелый. В левом плече – две оплывшие от времени отметины пулевых попаданий. Кожа на голове слева серьезно обгорела, от уха мало что осталось. В правом бедре еще следы от пуль. На животе несколько залеченных ран от ножевых ударов, причем ударов умелых: пытались вскрыть требуху, и получись такое – Рыбак бы здесь сейчас не сидел. Его руки исполосованы полностью, есть и следы чьи-то немаленьких клыков, но там и свежих отметин хватает, напоминающих, что рыбалка в этих вода – дело опасное.
Да… напротив меня сидел примерно шестидесятилетний боец, ветеран, что давно утратил физическую форму, но сохранил умения и правильно реагирующие на все странное мозги. Да, я расслабился, но он сумел воспользоваться этим на все сто. Где-то в затылке у меня задрожала тонкая струна, что всегда оживала, когда среди серого податливого месива я натыкался на что-то твердое. Рыбак с труднопроизносимым именем был находкой… но я уже понял, что уговорить его не удастся и… отведя взгляд, предпочел заняться жадным пожиранием рыбы. Какой смысл впустую сотрясать воздух?
И Рыбак понял мои телодвижения правильно. Удовлетворенно кивнув, он, медленно жуя, некоторое время о чем-то думал, потом неспешно утер жирные губы ладонью и ею же ткнул вверх, указав на ляжки прикованного раба:
– Забирай его, если тебе нужен кто-то на весла. Да и с шестом он работает неплохо. Выносливый. Живучий. Трусливый. Продам недорого.