Индекс Франка - стр. 7
– Мама? А в поликлинику вы обращались?
– Мама у меня опытная. Правда, ветеринар, но стаж почти сорок лет, – не без гордости сказал мужчина. – Сейчас, конечно, на пенсии уже. Она и сказала с мазью Вишневского компрессы делать.
– Чудесная история, – согласился Платонов. – Чем кончилась?
– Через пару месяцев стало вроде лучше, но палец вдруг опух, гной потёк, мама меня в городскую больницу отправила. Там рану залечили, но нашли туберкулёз…
– Опаньки. Кто бы мог подумать!
Теперь ему стало понятно происхождение татуировки на тыле стопы – происхождение, но не содержание. Платонов не удержался и спросил:
– Не пойму, что здесь написано?
– «Они споткнулись об уголовный кодекс», – пояснил Роман Петрович, пожал плечами, вздохнул и виновато улыбнулся, что при его анамнезе выглядело неожиданно.
– Вылечили? Я сейчас и про рану, и про туберкулёз.
– Рану – да. А с лёгкими, доктор, подзатянулось как-то. Ещё нашли туберкулёз позвоночника, лечили почти четыре месяца. Выписали летом.
Платонов скосил глаза в выписку. Инфильтративный туберкулёз, туберкулёзный спондилит – всё на месте. Выписан в стадии рассасывания процесса, рекомендован приём препаратов в течение двух месяцев.
– Таблетки свои пьёте? Срок ещё не вышел.
– Конечно! – искренне возмутился споткнувшийся о кодекс. – Я ж не дурак!
«Это как сказать…» – где-то внутри ехидный Платонов пожал плечами, но интеллигент в четвёртом поколении спросил вслух:
– Что с ногой было дальше?
– Полтора месяца назад заболел большой палец. Опять. Опух, как и раньше. И мама…
– Мазь Вишневского? – опережая пациента, уточнил Виктор.
– У меня на ней через неделю всё вскрылось само. Гной вышел, легче стало, – опять гордо покачал головой Роман Петрович. Авторитет мамы-ветеринара в глазах сына был непререкаем.
– А вы слышали, что мазь Вишневского раньше добывали из растений? – спросил хирург. – В частности, из кактуса Вишневского.
Пациент недоверчиво посмотрел на врача и как-то тревожно заёрзал на кушетке.
– Да-да, – словно подтверждая свои слова, вздохнул Виктор. – Тем, кто в тяжёлое для страны время не хотел служить и косил от армии, его вставляли прямо… прямо вот… туда. Мази для этого нужно было всего ничего, а эффект оказывался поразительным. Потому так и говорят с тех пор: «Многих эта мазь вернула на фронт…» Не верите? А это в учебнике «Военно-полевой хирургии» написано. Я думал, ваша мама читала…
Платонов, с трудом сдерживая улыбку, хотел уже встать, надеть перчатки и оценить мамину работу, но в санитарной комнате мигнул на мгновение свет, упало что-то металлическое, и Виктор машинально посмотрел туда.
Там, за открытой дверью, в углу, на стульчике сидел худой парень с взъерошенными волосами. Рубашка на нём была в крупную клетку, что делало его практически незаметным на фоне кафеля. Подняв с пола упавшую связку ключей, он уже через мгновение опять был абсолютно неподвижен, закинув ногу на ногу и при этом глядя на что-то за пределами поля зрения Платонова.
Виктора зацепил его взгляд – что-то среднее между слёзной мольбой, ненавистью и шизофренией. Клетчатый временами смешно морщил нос, но глаза оставались прежними – пронзительно-ждущими.
Платонов оглянулся на Эльвиру и спросил:
– А там кто сидит? Не ко мне?
– Нет, это студентик какой-то, – пояснила сестра. – Маму привёз на «Скорой». Она на каталке лежит, отсюда не видно просто. Терапевта ждут.