Incarnum - стр. 4
Холл, в отличие от тесного коридора с низким потолком, поражал размахом и простором. Огромный восьмиугольник не меньше пятидесяти метров в поперечнике, с небольшим фонтаном в центре, лавочками, и даже какой-то декоративной растительностью. Но больше всего Дениса поразил купол потолка, идеально белый и очень высокий. Совсем это помещение не походило на тюрьму. Даже несмотря на то, что люди в этом холле сплошь были одеты в такие же, мышиного цвета костюмы, какой был и на нем. Но все, поголовно бритые наголо, передвигались вполне свободно, надзирателей или охранников видно не было. Это что угодно, но точно не тюрьма. Скорее уж действительно научная станция. Только оставался вопрос, что изучают на этой станции, и для чего здесь именно он? Для каких опытов?
С этой мыслью Денис не спеша добрел до фонтана и опустил в него ладонь. Обычная, довольно прохладная вода, разве что оставляет на коже легкую маслянистую пленку. Пить, наверное, не стоит, но для фонтанчика и такая ведь сойдет. Денис протер влажной рукой лицо, и еще раз огляделся. В каждой из стен был проход. Один узкий, с автоматической дверью, над которой красовалась аккуратно выведенная буква «Л», и семь широких, уводящих в такие же широкие, светлые коридоры. Над каждым из этих проходов также была буква почти забытого им греческого алфавита. Когда последний раз он видел эти буквы? Пожалуй, что в студенческие годы. Денис нашёл глазами букву «сигма», сделал к ней пару шагов, и замер, осененный внезапной догадкой.
Он был гладко выбрит. И этого не могло быть. Последний раз он брился перед выходом на акцию, чтобы полнолицевая маска его респиратора не вызывала неприятных ощущений. Потом неделю они с товарищами сидели на квартире, не высовывая носа на улицу, потом облава, суд, казнь… Он прекрасно помнил, что к моменту казни щетина уже начала превращаться в маленькую бородку, а теперь ее не было. Денис еще раз коснулся лица, словно, не веря своим первым ощущениям, но почувствовал лишь гладкую кожу. Непривычно, ненормально гладкую для привыкшего к постоянному бритью взрослого мужчины. Еще одна странность в копилку.
Блок сигма оказался длинным коридором метра в три шириной, который через каждые десять метров пересекали коридоры куда более узкие. Денис заглянул в ближайший к нему правый коридор, и удивленно присвистнул. Двадцать дверей, по десятку на каждой из сторон, на расстоянии двух метров друг от друга, и еще одна дверь в самом конце этого коридора. Мужчина огляделся, заметил таблички с номерами у входа в каждый коридор, и направился в третий справа, к своей комнате.
И еще раз удивленно присвистнул, когда открылась дверь. Маленькая, аскетичная комната, в которой были только кровать, тумбочка и небольшой шкаф с зеркальной дверью, никак не вязалась в его сознании с жилищем осужденного или подопытного. Это помещение было комфортным, даже несмотря на скудную обстановку и скромные размеры. Даже нашлись отделенные тонкой перегородкой туалет и душевая. Мужчина не без интереса рассмотрел себя в отражении. Он вроде бы стал чуть выше и шире в плечах, хоть никогда и не отличался хорошим телосложением. От привычной субтильности осталась только присущая ему худоба, да и та была уже не так сильно выражена. Обычно заостренные скулы смазались, щеки стали чуть больше, кто-то не поленился сбрить все волосы с его головы, вместе с бровями. Но в целом он видел все того же себя. Тот же чуть вздернутый нос, тот же разрез глаз, почти та же улыбка, только более правильная, без искривления, оставленного перенесенным в детстве воспалением нерва. И еще зубы все на месте.