Империя проклятых - стр. 16
– Вам угодно что-нибудь еще, хозяин?
Габриэль даже не заметил движения монстра, но тот уже сидел на кресле у стола. На коленях холоднокровки лежал фолиант в кожаном переплете.
– Не сейчас, голубка моя. Оставь нас.
– Да будет воля ваша. – Женщина взглянула на Габриэля. – Я буду рядом.
Габриэль подмигнул ей и поднял кубок, и Мелина удалилась. Угодник запрокинул голову, осушив вино одним глотком. Кожа заскрипела, когда он наклонился и налил еще. И с бокалом, в котором дрожал чудесный напиток, едва не переливаясь через край, он откинулся на спинку, уставившись серыми глазами на сидевшего напротив монстра.
– То, что Вечный Король сделал с твоей семьей… – Жан-Франсуа покачал головой, глядя в узкое окно. – Признаюсь, эта история поразила меня в самое сердце, среброносец.
– У тебя нет сердца, холоднокровка. Мы оба это знаем.
– Мне не чужда жестокость. Но есть порог, переступить который осмеливаются только настоящие чудовища. И Фабьен Восс был именно таким, по любым меркам. Но покончив с ним, ты спровоцировал бедствие. Наша империя балансирует на острие ножа, де Леон. Если Дворы Крови не объединятся, у этой истории может быть только один конец.
– Веришь, что Грааль тебе поможет? – Габриэль усмехнулся. – Я уже говорил тебе раньше, холоднокровка. Чаша разбита. Грааля больше нет.
– Во что я верю, Габриэль, не имеет значения. Никто из нас не хочет, чтобы тебя снова бросили в ту яму. Но именно там моя Императрица оставит тебя, если ты не дашь ей то, что она хочет.
– …А если дам?
– Бессмертие. Возможно, это единственное, с чем действительно знаком каждый из нас.
Холоднокровка достал деревянный ящичек, на котором были вырезаны волки и луны. Вытащил длинное перо, черное, как сердце в груди Габриэля, и поставил на подлокотник маленькую бутылочку. Обмакнув перо в чернила, он поднял темные выжидающие глаза.
– Начинай, – сказал вампир.
Последний угодник-среброносец вздохнул.
– Как угодно.
Книга первая. Святые и грешники
Три столетия просуществовало это благородное братство. Хотя они были обречены с самого рождения и прокляты Богом, они сумели подняться над своей окаянной натурой, чтобы зажечь серебряное пламя, пылающее между человечеством и ужасниками, что охотились на нас. Надежда для безнадежья. Свет во тьме.
Какая жестокая судьба – знать, что последний смертельный удар нанесен был не тьмой. Но рукой одного из них.
Альфонс де Монфор, «Хроники Серебряного Ордена»
I. Ничего, кроме тьмы
– С чего начнем? – спросил Габриэль.
– Мне кажется самым мудрым будет начать с того места, на котором ты остановился, – ответил Жан-Франсуа.
– Если ты ищешь мудрости, холоднокровка, то выбрал не того человека для беседы.
– Увы, но ты единственный человек в этой комнате.
Габриэль усмехнулся и откинулся на спинку кресла.
– История моей чертовой, сука, жизни.
– Нужна, чтобы ее продолжить. – Историк, поджав губы, смахнул с рукава сюртука воображаемую пыль. – Ты проехал пол-империи, чтобы отомстить за убийство жены и дочери. Намереваясь уничтожить Вечного Короля Фабьена Восса. А вместо этого стал опекуном девушки по имени Диор Лашанс, последнего отпрыска из рода святого Спасителя. Твои братья из Ордо Аржен пытались убить тебя, а старая подруга Хлоя Саваж намеревалась принести в жертву мадемуазель Лашанс, совершив древний ритуал, призванный положить конец мертводню. Но при помощи своей сестры, которая оказалась одной из своих и называла себя