Императрица-Попаданка - стр. 40

- Это Семен Андреевич Салтыков, штаб-майор Преображенского полка. Выслушай его, Анна! – проговорила на ухо Катерина.

Анна несколько растерялась и, все еще не понимая случившегося, обернулась назад и, увидев разраженное лицо Голицына, при том что-то кричавшего ей, она резко отвернулась и уставилась, на стоявшего ниже на ступеньках офицера, со строгим, ожидающим лицом.

- Я слушаю, вас, штаб-майор, - сказала она.

Салтыков повернувшись к толпе, взмахнул рукой, и рев глоток смолк.

- Матушка государыня! – начал он, склонив голову в поклоне. – Мы преображенцы, птенцы Петровы, обращаемся к тебе с нижайшей просьбой – принять полк и стать полковником нашим, как и Великий Петр Первый, ибо только императоры могут быть нашими командирами.

Он махнул рукой поручику и тот подал ему шейную бляху.

- Разрешите, - поднялся Салтыков еще на ступень лицом к Анне.

Она нерешительно, растерявшись, подставила голову, и мужчина надел на нее знак высшего руководителя полка, а также, сдернув прежний шарф, повязал другой, с красной и золотой полосой. Отступив на шаг, махнул рукой и не меньше ста глоток крикнули:

- Виват полковнику! Виват императрице! Виват, виват, виват!

Анна стояла, почти одеревенев, не понимая случившегося и не зная, что делать дальше.

- Прими государыня и шпагу, которой владел сам Петр, первый наш командир и император.

Он протянул ей оружие и она приняла его дрожащими от странного состояния руками. При этом он опустился на одно колено и склонил голову.

- Что с ним делать-то? – повернулась она к Катерине.

- Опусти на оба плеча и назначь его своим заместителем и дай звание подполковника. Женщина не может командовать полком, но может быть номинальным командиром, - ответил за жену Иван Ильич, стоявший тут же с левого плеча.

Анна взялась за эфес и положила конец на одно плечо офицера, затем на другое и крикнула:

- Именем государыни российской присваиваю тебе звание подполковника и назначаю командиром Преображенского полка. Да будет так!

- Ура-а-а! – протяжно закричали стоявшие внизу воины.

Опустив шпагу, она протянула ему другую руку для поцелуя.

- Служу государыне и Отечеству! – вытянулся он перед Анной.

- Ура-а-а! – вновь послушался голос толпы.

Тут уже Салтыков, повернулся к воинам и махнул рукой. Все стихло, и все взоры обратились на Анну.

- Скажи пару слов, сестра, - толкнула её в бок Катерина. – Солдаты ждут слово императрицы.

Анна растерялась, но потом собралась.

- Герои, птенцы Петровы! – закричала она. – Гвардейцы! Вы были и будете самыми первыми и самыми главными солдатами земли русской! Я, государыня ваша, обещаю, что никогда не забуду вашей любви и доверия. Буду вам не только любезным командиром, но матушкой для всех и для каждого! Всех вас люблю и горжусь! Виват гвардии Петра!

Она так крикнула последние слова, что чуть сама не сорвала голос. Ну, а затем чуть не оглохла от громовых – Виват государыне Анне! – самих преображенцев.

Послышался свист, затем крики ура и виват, которые уже нельзя было остановить.

- Сейчас всем поднесут по чарке вина! – тут уже закричал новоиспеченный подполковник Салтыков, на что толпа заорала совсем весело.

По рядам побежали слуги, раздавая большие глиняные кружки и тут уже к Анне, наконец, приблизился Голицын.

- Вы не имеет права принимать на себя полковничий знак, - закричал он, и попытался сдернуть с плеча женщины шарф. – Подумайте, что скажет Верховный совет!