Императорский отбор - стр. 40
– Карина!
Я бросился на кухню, пытаясь понять, где именно исчезла горничная. Щелчок и крик донеслись точно под спальней, и как вскоре выяснилось, там находилась кладовка со съестными припасами. Но внутри не нашлось ничего, кроме вяленого мяса, сыров и бочек с крупами. На всякий случай заглянул под крышку, но девушки и след простыл.
Простыл, простыл… Кроме кладовки должен быть и погреб или ледник для напитков и скоропортящихся продуктов. Водка, что подносили за трапезой, аж запотела от холода – значит, где-то здесь должно быть подземелье. Я опустился на колени и провел ладонью над засыпанным мукой и крошками полом и вскоре ощутил щекочущий кожу сквозняк.
Смахнув мусор, обнаружил заветный люк, куда и юркнул под треск выстрелов и яростные вопли. К счастью, дверь укрепили стальными скобами и снабдили замком и мощным засовом – то ли для того, чтобы челядь не воровала питье, то ли погреб оборудовали под бункер на случай внезапного нападения.
– Карина!
Прозвучавшее в полной темноте эхо несколько меня озадачило. Я, конечно, не летучая мышь, но судя по отраженным отзвукам, подземелье было огромным. Не просто подвал с полками, а по размеру не меньше самой усадьбы. Собравшись с мыслями, воззвал к свету, и ударивший из ладони тусклый луч осветил просторное помещение с винными шкафами вдоль стен.
Но и здесь не нашел горничную – куда, черт возьми, она запропастилась? Повторив прием со сквозняком, обнаружил еще один люк – куда более широкий и обложенный каменной плиткой для маскировки под пол. Еще недавно он был заперт на три замка, но чугунные язычки толщиною в указательный палец кто-то порвал, точно пластилин.
Напрягши остатки сил, отбросил тяжеленную крышку в сторону и спустился по приставной лестнице. Лаз вел в подземный туннель с кирпичными арками наподобие тех, которыми укрепляют подземные речки. Впереди виднелась стальная переборка с дверью, явно снятая с боевого корабля. Поворотное колесо срезали, а вместо него приладили замок, которому позавидовало бы банковское хранилище. Но и с этим препятствием играючи справились до меня, и дверь послушно качнулась на ладно смазанных петлях.
Едва открыл ее, как мне в грудь уставилось дуло револьвера. Я аж икнул с перепуга и мысленно попрощался с жизнью, и лишь потом заметил, что оружие закреплено на станине, а от нее тянется едва заметный тросик. Ловушка-самострел – стоило горничной открыть люк, как грянул выстрел – возможно, именно его и слышал ночью.
Худшие опасения подтвердились – у порога темнели кляксы засохшей крови. Несколько метров они падали частой капелью – очевидно, горничная шла сама, однако у следующей двери капли превратились в рваную бурую линию. Кто-то волоком затащил раненую вампиршу в соседнюю комнату и заперся на все замки и засовы. К счастью, путь преграждала не бронированная переборка, а дубовая.
Я отошел подальше, уложил ствол на сгиб левого локтя и навелся на петли, используя тонкий луч света как лазерный прицел. Пришлось разрядить барабан, но препятствие поддалось с первого же толчка. Со скрипом отодвинув доски плечом, я оказался в широком каменном мешке, сплошь заставленным неведомыми устройствами.
Больше всего они напоминали перегонный завод – медные баки, реторты и перегонные кубы переплетались змеевиками, проводами и гофрированными рукавами, вот только делали тут явно не самогон. На прозекторском столе посреди помещения лежала раздетая догола служанка, прикованная за руки, ноги и шею серебряными кандалами.