Императорский отбор - стр. 39

Страх тут же вернулся, а вместе с ним пришла агония. Воздуха в легких почти не осталось после удара, вокруг заплясали радужные пятна, а пульс в висках застучал отбойным молотком. Внутри все горело, мышцы трясло от бешеного напора адреналина, но сколь я не пытался, так и не смог нацелить на мучителя ладонь.

Оставалось лишь хрипеть в ожидании неминуемой гибели, и все же я не привык так просто сдаваться. Бегло осмотревшись в поисках спасения, заметил небольшое зеркало рядом с тазом для умывания. Ни медля ни секунды, навелся на блестящую гладь и выпустил весь накопленный заряд. Попасть в цель удалось не сразу, но вскоре отраженный поток скользнул по врагу, и тот завалился на бок, рыча и воя, как раненый медведь.

Я же избавился от петли и пополз к револьверу, и всего за шаг до цели конюх схватил за ноги и перевернул на спину. И мне стоило больших усилий не блевануть, когда увидел обожженную, как у Харви Дента рожу с лопнувшими вытаращенными глазами, черной коркой и спекшимися губами, почти не скрывающими редкие гнилые зубы.

– Тва-а-а-арь!! – не своим голосом возопил мужик и протянул скрюченные пальцы, чтобы закончить начатое.

К нему на помощь уже спешил секретарь, подслеповато щурясь и ориентируясь на звук. Поиски закончились тем, что хмырь столкнул со стола лампу, и растекшийся в углу керосин мгновенно полыхнул. Пламя перекинулось на кровать и занавески, а комнату затянуло удушливым дымом. И если не покончить с врагами прямо сейчас, огонь сожрет и правых, и виноватых.

Я лягнул урода в нос, и пока тот корчился в кровавых соплях, дотянулся до кольта и обеими руками направил на цель. Помедлил с выстрелом – не так-то просто вчерашнему студенту забрать чужую жизнь, но тут громила в который раз потянул к шее клешни, и я спустил курок.

А далее случилось нечто неожиданное. Старославянские письмена на серебре вспыхнули точно вязь на кольце всевластия – одно за другим, от барабана до мушки, и дульный срез изрыгнул не пулю, а ослепительный золотой шар. Волшебный снаряд прожег в груди конюха дыру, куда бы кулак пролез без смазки, верзила завалился набок, дернулся пару раз и затих.

Писарь же ничего не видел, но обо всем догадался по звуку. И бросился наутек, но ошибся направлением и вместо двери наступил на горящую лужу. Запрыгал, заплясал, пытаясь потушить пламя хлопками, но с тем же успехом можно попробовать потушить напалм обычной водой. Огонь поднимался все выше, вопли становились все громче, и я избавил бедолагу от страданий выстрелом в сердце. Особой вины и раскаяния не ощутил, ведь он убил бы меня без каких-либо сожалений. И быть может кровь Карины тоже на его руках, так что пошел этот урод к черту, где ему самое место.

Я встал, опираясь на здоровенную пушку, и выбрался из горящей спальни. Спустился на первый этаж, в бессилье привалился плечом к стене и только потом согнулся в приступе рвоты. Снаружи голосили бабы, звенел набат, а кольцо вооруженных наемников стремительно сужалось. Расслабляться и жалеть себя некогда – битва только начиналась.

Дым постепенно спускался на первый этаж. Я вдоль стеночки прошел в гостиную, когда внутрь вломился мордоворот с мосинкой наперевес. Без лишних раздумий я поднял револьвер и отправил солдата удачи в Вальхаллу, а вот его товарищи не спешили присоединиться к нему на вечном пиру. И отпрянули от входа, паля из винтовок куда попало.