Иллюзион жизни - стр. 34
Эта модница, наверно, хороша с воблой после работы, чайник отмоет, бутеры порежет, было б чего резать. Вот она и решила порезать меня на кусочки вербного хвостика с веточки на мелкий серый пух.
– Он будет светилом, а ты обязана ему служить.
Служить, как служит собачка перед клоуном, на сцене? Нет. На просцениуме. Сцена будет позднее, когда он добьется власти и получит кафедру.
– Сейчас ты – дура, так и будь просто дурр-рой, чтоб не стать еще хуже, – каркала соседка с вороньими перьями в волосах. В это время кожа ее покрывалась крохотными пупырышками, будто ее, эту ворону, уже общипали кошки, хотя кошки так не общиплют, – курица она, гадина и курица, общипанная перед варкой. – Только рожать не вздумай. Ты не потянешь его ребенка! Дитя надо растить, а ему ты будешь мешать своим ребенком, и сама-то еще «без руля, без ветрил». Будешь с ним жить, как жила до своего прозрения, что он не женится на тебе. Приказ.
– А если я откажусь приезжать сюда? – гордость неистребима даже в ПТУ—шнице. Ведь чтобы дойти до такого высокого уровня своего духовного положения и уйти из музыкальной школы и общеобразовательной, после восьмого класса, как то было заведено в СССР, с целью иметь кусок хлеба заработанный честным трудом и побыстрее, надо возвыситься душой, чтобы так пожалеть своих немолодых родителей, и при этом не считать себя жертвой нищей страны.
– Тогда вылетишь из своего училища, и куда ты пойдешь? На панель – пожалуйста. Но там тебя никто беречь не будет, а здесь… – эта ужасающе пахнущая куревом с духами дама прямо простонала от удовольствия, описывая «блага», обещающие «беречь». Не дать родить от любимого человека – это для неё высшее благо, – не мучился чтобы пустынный скопец мыслями о ребёнке, который живёт далеко и не у синего моря, и вырастет интеллигентным бандитом в интеллигентском бандитском районе. И носом хлюпать в свинской луже пьяным обещает быть, раз денег нет, то ум не поможет. И в чём она права? В своём модном, но противном халатике и своими бигудьми, эта потаскушечная на своем бездуховном уровне дамочка на своей ровной плоскости бездушия растит кактусы на подоконнике и вершит судьбы молодых людей. И сама сухая, словно отцветший кактус.