Иллюзии теней - стр. 18

– Рад встрече, Дино, – он протягивает мне руку.

– Не могу сказать того же, Пескаторе, – цежу сквозь зубы, сильнее сжимая его руку.

– Эти престарелые ублюдки достали всех, не только вас, – морщится капо с возмущением.

Отпускаю его руку и осматриваю пространство. Аэропорт Катании находится недалеко от центра, но в городе достаточно тихо. Сейчас поздний вечер, и нет ни звуков машин, ни разговоров или тусовок. Слегка прохладный прибрежный ветер пробегает по моим волосам, растрепав их в разные стороны.

– Я надеюсь, Биаджио будет чертовски рад меня видеть, – я усмехаюсь и, похлопав по плечу Антонио, сажусь в машину.

Дорога занимает двадцать минут. Автомобиль останавливается около большого особняка с десятью охранниками. Каждый из них одет в свободную одежду, но с калашом наперевес. Видимо, в этих краях совершенно не знают, что такое дресс-код. Несколько из парней стоят в кучке, болтая между собой. Если бы один из наших солдат, отвечающих за безопасность семьи, повел себя подобным образом, то его бы уже пожирали черви.

– Что за пиздец у вас происходит? – я продолжаю смотреть на происходящее, пока мы проезжаем вглубь территории.

– Это их базовая модель поведения, – поясняет Антонио. – Ты не представляешь, сколько раз я пихал им в лицо костюмы. Эти идиоты слишком преданны уставам и законам семьи Анчелотти.

– Отцу не стоило поощрять это все.

Машина останавливается около ступенек дома. Как только я выхожу из нее, мне навстречу выходит старший сын Биаджио – Адамо Анчелотти-младший. Парень уверенным шагом направляется ко мне в майке-алкоголичке и потрепанных джинсах. Докурив сигарету, он выбрасывает бычок и останавливается около меня.

– Синьор Морелли, отец предупредил меня о вашем приезде, – вежливо произносит парень, протягивая руку. – Адамо, рад помочь.

Схватив парня за руку, сильно сжав, притягиваю к себе, и мой кулак сталкивается с его печенью. Адамо тут же сгибается пополам, задыхаясь. Обхватив его за шею, я сжимаю пальцы так, что костяшки начинают белеть. Ни один из охранников не шевелится, наблюдая за происходящим. Какие бы ни были законы у Анчелотти, для всех существует один главный закон: правящая семья неприкосновенна при любых обстоятельствах.

– Ты хоть понимаешь, за что получил? – стараюсь сдержать себя и не задушить парня до смерти.

– Да, – кашляет Адамо. – Это из-за Анессы.

– Верно, именно из-за нее. Как ты мог посмотреть на женщину из другой семьи, когда у вас кровавая вендетта? – я резко толкаю его, и, пятясь, Адамо оседает на ступеньки.

Обхватив себя руками, он пытается отдышаться, и я позволяю ему это сделать. Этому парню не помешало бы включить остатки мозгов и не думать только своими яйцами. Ему всего двадцать, а он уже успел втянуть свою семью в такую задницу.

– Будут объяснения твоего безумного поступка? – делаю шаг вперед, выравниваясь оксфордами с его замызганными кроссовками.

– Мы вроде как встречаемся…

Тяжело вздыхаю, пиная его кроссовок.

– Как вы вообще познакомились?

– Мы ходим в один конный клуб на нейтральной территории.

Иметь сыновей – это настоящее испытание, которое всегда заканчивается полным крахом. Подхватив парня под локоть, я поднимаю его на ноги и толкаю к входной двери особняка. Карие глаза Адамо наполняются пониманием ситуации, и он, пятясь, встает в дверях.