Игры скорпионов - стр. 18
Долли остановила Лиса у крыльца, ловко соскочила на верхнюю ступеньку и, передав повод дворовому мальчишке, направилась в кабинет хозяина дома. Александр Николаевич сидел за дедовским письменным столом. Сумрачное выражение лица, столь не свойственное этому светлому человеку, удивило Долли, но лезть в душу барону она не стала и поздоровалась как ни в чём не бывало:
– Добрый день, крёстный. – Она, наклонившись, поцеловала Тальзита в подёрнутую сединой каштановую макушку.
– Здравствуй, ранняя пташка! – Александр Николаевич явно обрадовался.
Морщины на его лбу разгладились, а в серых глазах даже мелькнули смешинки.
– Ты опять заставила своего Лиса лететь, как ветер?
– Его не надо заставлять, нужно просто не мешать, и Лис полетит быстрее ветра, – отозвалась Долли. – Ну а как у вас дела?
Александр Николаевич вновь опечалился:
– Ох, прямо не знаю, что и делать! Получил депешу от племянницы Сони, та хочет прислать ко мне своих дочек. Сама она собралась за границу, а оставлять Мари и Натали одних боится. Я написал, что буду рад, но теперь…
– А что случилось? Почему вы беспокоитесь? – удивилась Долли.
Новость о приезде внучатых племянниц крёстного её обрадовала: княжны Черкасские давно дружили с этими весёлыми и жизнерадостными барышнями. Вот только барон совсем не разделял девичьих восторгов.
– Вчера перекупщик из уезда приезжал за яблоками, так он божился, что в округе пропали уже две девицы – совсем молоденькие, по пятнадцати лет, – вздохнул Тальзит. – Вот я и боюсь – вас же, молодых, дома не удержишь, а вдруг с Сониными дочками что-то случится…
Долли стало даже как-то неловко за крёстного: взрослый человек, а говорит такие глупости.
– Ничего с ними не случится. Я сама буду следить за девочками! – пообещала она.
– Милая моя, а за тобой-то кто проследит? – ворчливо отозвался Тальзит. – Ну, посмотри, как ты себя ведёшь: скачешь по лесам одна. Неизвестно ещё, кто тебе может встретиться!
Разговор скатывался к обычным нотациям, но Долли уступать не собиралась:
– Ну, кто может мне встретиться между Ратмановом и Троицким, кроме наших мужиков? Да и потом, моего Лиса всё равно никто не догонит.
Барон явно разволновался:
– Да, конь у тебя быстрый, а если, не дай бог, его подстрелят? У нас густые леса, а если на тебя нападут разбойники, никто и не услышит.
– Крёстный, какие разбойники?! – уже не выдержала Долли. – Что вы верите пустым россказням?
Но Тальзит стоял на своём:
– Девушки пропали, и никто их не может найти, это – правда, а не домыслы. Наверное, мне нельзя брать племянниц. Нужно написать, чтобы Соня не присылала их.
Ещё чуть-чуть, и крёстный мог всё испортить. Этого Долли допускать не хотела, потому схитрила:
– Да вы уже и не успеете со своим письмом – девочки, наверное, выехали. Только расстроите тётю Соню, и вся её поездка пойдёт насмарку.
Барон надолго задумался. Он вздыхал и отдувался, как печальная больная корова, но в конце концов сдался:
– Похоже, что у меня нет выбора. Я, наверное, соглашусь на их приезд, но только с тем условием, что ты тоже перестанешь ездить одна. Бери на прогулки дворового с ружьём, а ещё лучше двоих.
– Крёстный, да за кого вы меня принимаете? У меня оружие всегда с собой, – гордо сообщила Долли.
Она приподняла юбку и показала барону нож, засунутый за голенище короткого сафьянового сапожка. Однако о своей откровенности княжна сразу же пожалела. Александр Николаевич громко охнул и схватился за сердце. Долли обняла его и подвела к дивану. Усадила. Налив из графина воды, накапала в стакан лекарство. Она еле уговорила барона всё выпить, а потом долго сидела рядом, дожидаясь, пока капли подействуют. Наконец Тальзиту полегчало, но вместе с силами вернулось и прежнее возмущение. Барон отдышался и принялся отчитывать крестницу: