Игры падших - стр. 31

– Ты чем-то обеспокоен, Сохатый-аяс? – Айна уже почти полчаса неподвижно стояла к нему спиной и смотрела на медленные холодные волны, набегающие на каменистый берег. Ветер сбил с её головы меховой капюшон и трепал её жёсткие пепельные волосы, сплетённые во множество тонких косичек.

Майору было зябко на неё смотреть, холод пробирал его самого сквозь шинель, китель и тёплое бельё, но он не решался поторопить дочь охотника Лайсы. Сейчас его больше всего удивляло, как Акай-Итуру вообще удалось уговорить родичей отпустить Айну с каким-то большеглазым. Впрочем, скорее всего, он никого и не уговаривал – просто сказал, что так угодно Хой-Маллаю, или пригрозил, что Хакк, чёрная душа, поселится рядом с ютом и будет по ночам прокрадываться в сны… Шаман даже не спросил его ни о чём, – просто сказал, что давно ждал Сохатого-аяса и добрый знак, что он пришёл именно сегодня, а не вчера и не завтра. Айна сидела на ступенях высокого крыльца его юта, набивала старику трубку, и два баула с вещами стояли рядом, уже упакованные.

– Ты чем-то обеспокоен, Сохатый-аяс? – повторила Айна свой вопрос, по-прежнему подставляя скуластое лицо холодному ветру.

– Я? – Майор слегка помедлил с ответом. – Да…

– Тебе жалко меня?

– Да. Я не знаю, что тебя ждёт. Да и вообще неправильно это – отправлять детей на войну.

– На войну? – Казалось, Айна слегка удивилась. – Не бойся. Хой-Маллай сказал, что я буду жить долго. Я стану бабушкой всех йоксов.

– Кто сказал? – Теперь настала его очередь удивляться. Слухи о том, что древнее божество, прародитель всех йоксов, до сих пор беседует со своими потомками, доходили до него и раньше, но примерному прихожанину и гражданину не пристало принимать всерьёз всяческие суеверия. – Он сам тебе сказал?

– Он сказал: если я не пойду с тобой, Сохатый-аяс, йоксов не будет, а тех, кто останется, уведёт Хакк, а потом погаснет небесный костёр, греющий души предков.

– И ты веришь?

– Дело не в вере. Я знаю. Хой-Маллай – маленький бог, но даже у маленьких богов хватает сил, чтобы не лгать. Хой-Маллай – маленький добрый бог. Но он сильный. Лгут только слабые.

Майор не нашёлся, что ответить, но Айна, похоже, и не ждала ответа. Всё было сказано уже давно. Ещё на пути из Витязь-Града, когда за окнами купе стремительно пролетали белые огни, она заявила, что знает больше, чем можно сказать. Можно было как угодно относиться к её словам, но там, в становище Лай-Йокса, Акай-Итур сказал ему напоследок: сто шаманов не помогут – она поможет, она видит без бубна, она слышит без колотушки, она умеет говорить не только с Хой-Маллаем, но и с Большим Белым Богом.

– Я пойду затоплю печь. – Майор оглянулся на приземистую хибару, сложенную из потемневших от времени брёвен. Её перетащили сюда за пятнадцать вёрст и собрали на месте, которое указала Айна, даже не потрудившись объяснить, почему здесь, а не сотней аршин к югу, за холмиком, прикрывающим от ветра. Но сейчас казалось, что эта вросшая в землю избёнка простояла здесь пару сотен лет.

– Нет, Сохатый-аяс. Я сама. А ты уходи. И больше пусть никто сюда не приходит, пока я не позову.

– Пойдём, я хотя бы покажу тебе, что где лежит.

– Не надо. Сама найду.

– Там телефон. Если что-то понадобится…