Игры падших - стр. 33

Меч решили оставить в гробу, скорее для того чтобы избавиться от вещи, во-первых, ненужной, а во-вторых, внушающей суеверный страх своим необъяснимым перемещением в пространстве. Вскоре опасения родственников покойного нашли подтверждение: плотник, пристраивая к гробу крышку, вдруг заметил, что на клинке выступили пятна чёрной крови, и все участники похоронной процессии почуяли явственный запах серы. Возможно, плотник был нетрезв, и всё это ему пригрезилось, но едва ли полпинты бренди, выпитые им накануне, могли довести сорокалетнего коренастого мужика до подобного умопомрачения.

Итак, Сигурд! «Тот самый Сигурд, перед которым любые владыки склоняли свои знамена. Его немногочисленной дружины боялись все – и варвары севера, и горожане юга, и даже бесстрашные бароны Серединных земель. У любого из его воинов на шлеме было не меньше десятка серебряных заклепок, каждая из которых означала победу в воинском турнире. Каждый из них носил на мизинце левой руки хотя бы один перстень с изумрудом, означавший, что его хозяин сокрушил в честном бою хотя бы одного великана».

Сигурд-воитель, герой многих сказок, вышедших из-под пера Нильса Хансена. Едва ли это исторический персонаж. Даже собирательным образом его можно считать с большой натяжкой, поскольку сила его невообразима, воинское искусство бесподобно, авторитет непререкаем. Однажды, на заре своей карьеры, он добыл некое Кольцо, которое делало его почти неуязвимым, поэтому его доблесть и самоотверженность автор описывал с немалой долей иронии. И ещё он ненавидит ведьм, колдунов, драконов и прочую нечисть. Он редко обнажает свой меч, когда кто-либо из людей оказывается на его пути, он щадит даже разбойников, если те дают ему слово никогда не возвращаться к своему кровавому ремеслу. Зато гномов, водяных, русалок, троллей, василисков и бесов истребляет, даже не спросив, как их зовут, даже если ему ничего не известно об их злодеяниях. Казалось бы, жизнь Сигурда-воителя полна благородных поступков, подвигов, риска и самоотверженности, но автор почему-то ни разу не отозвался о нём сколько-нибудь благожелательно. Он именует его «неуёмным», «жестокосердным», «безумным», «обуянным гордыней» и т.д. Наоборот, Нильс Хансен, кажется, сочувствует самым безобразным созданиям, которые оказываются жертвами великого воина. Например, ведьму, которая держала в страхе несколько селений, грозя навести порчу на детей и неурожай, если её кто-то тронет, он называет «несчастной», «бедной», «обиженной», а двухголового крылатого змея, который стал очередной жертвой Сигурда, пытаясь её выручить, именует «славным», «храбрым» и «простодушным». Кстати, после того, как герой Хансена убил-таки ведьму, все её угрозы начали приводиться в исполнение и виновным во всём, в конечном итоге, оказался сам Сигурд.

Возможно, чтобы понять причину неприязни автора к своему герою, нужно лишь внимательно прочесть его сказку «Хвост и рога», рукопись которой сохранилась только в черновике, скорее всего, потому что набело он не решился её переписать.

Итак, Сигурд-воитель ехал на своём верном скакуне по лесистым холмам Северного Йёринга, дружина от него, естественно, отстала, и вдруг передние ноги коня подкосились. С трудом удержавшись в седле, Сигурд заметил, что из ложбины выглядывает тролль, удивлённый тем, что заезжий воин не свалился на камни, сломав себе позвоночник. Само собой разумеется, между ними начался поединок, они загоняли друг друга в землю то по колено, то по пояс. Конечно, тролль, поскольку он и так был нежитью, ничем не рисковал: в случае поражения он бы просто был низвергнут туда, откуда пришёл, и получил бы взбучку от начальства. Этим можно было объяснить и его отвагу, и его упорство.